моей защитной дымке, и вскочил на ноги. Из земли рядом с ним выросли два каменных человека высотой в полторы сажени, а сам генерал покрылся, словно бронёй, каменной коркой.
Я направил тёмные вихри во всех трёх. Под их ударами созданные существа стали рассыпаться песком прямо у меня на глазах. А вот генерал оказался попрочнее. Он формировал на пути потоков полотна из камня, то и дело швыряя в меня небольшие магические снаряды.
Из КПП выбежали Дмитрий Павлович, Мария Романова и все, кто следовал за ними. На них тут же обрушилась россыпь крупных булыжников, и несколько солдат снова оказались сбиты с ног.
— Живым брать! Живым! — кричал великий князь, метнув в ответ один за другим три острых кристаллических копья.
Следом полетели энергетические клинки, и молния пронзила воздух ломаной линией. Как брать Неклюдова живым, вряд ли кто-то понимал, поскольку тот даже и не думал останавливаться. Я закрутил вокруг него чёрные потоки, надеясь вынудить сдаться. Это не помогло. Более того, моя магия теперь растворяла снаряды союзников.
— Сдавайтесь! Иначе умрёте! — требовал Дмитрий Павлович, но его слова не могли остановить разбушевавшегося генерала.
Неклюдов прекрасно понимал, что его в любом случае ждёт смерть, но если он сдастся, ему придётся выдать своих сообщников, причём, скорее всего, под пытками.
Я сам не заметил, как всё случилось. В какой-то момент каменная кожа Неклюдова стала осыпаться песком, а потом ноги у генерала подкосились, и он упал. Мы бросились к нему. Перед нами предстало крайне неприятное зрелище: на земле лежало окровавленное тело с частично содранной кожей и изъеденным мясом. Лицо тоже стёрлось. Неклюдов какое-то время хрипел, подавая признаки жизни, но очень скоро это прекратилось. Наверное, тьма повредила и внутренние органы тоже.
— Проклятье! Надо было брать его живым, — выругался Дмитрий Павлович.
— Прошу прощения, Ваше Высочество, я пытался, но он не хотел сдаваться, — произнёс я.
— Я вас не виню. Благодарю за помощь, гвардии прапорщик. Можете идти отдыхать. Дальше мы сами.
Слова эти прозвучали резко, но великого князя можно было понять. У Неклюдова хотели выведать важную информацию о других заговорщиках, а он унёс свои секреты в могилу. Да и я тоже досадовал, что не рассчитал силы. Негодяя должны были казнить, как полагается.
Досадовал я и на то, что кто-то решил втянуть меня в дурацкую разборку между двумя претендентами на трон, к которой я не собирался иметь никакого отношения. Мне было совершенно всё равно, кто взойдёт на престол. Но поскольку Александр хотя бы пытался решить проблему с тёмной областью, в как поведёт себя его политический соперник — непонятно, то и я, получается, пока что поддерживал нынешнего императора.
Я вернулся в казарму. Тут никого не было, кроме дежурного: рота ещё утром выехала на учения в ближайшее поле.
Встретился я со своими лишь вечером за ужином. И на меня сразу же все набросились с вопросами. Парням было интересно, за что меня арестовали и что произошло вчера в области тьмы. И это они ещё про Неклюдова не знали ничего. Слухи не успели дойти до их ушей.
Я ответил, что не имею право разглашать информацию — от меня быстро все отстали. Великий князь требовал хранить всё сказанное им втайне, да и самому мне было лень объяснять, что случилось. Но когда мы вернулись в казарму, капитан Воронцов приказал мне явиться к нему в кабинет и поинтересовался, как разрешилась ситуация с моим арестом.
— Приехал Дмитрий Павловича и навёл порядок, — ответил я в общих словах. — Неклюдова пытались арестовать, но он погиб при задержании. Остальные четверо предстанут перед судом. Мне придётся выступить в качестве потерпевшей стороны. Надеюсь, на этом всё закончится. Вы связались с моим адвокатом?
— Да, я сделал, как вы просили. Господин Таубе обещал приехать сразу, как только освободится. Но вам, полагаю, адвокат уже не нужен.
— В суд мне, в любом случае, предстоит идти. Лучше с адвокатом, чем без него. Благодарю, — кажется, я не ошибся в капитане Воронцове, он действительно к заговору не имел никакого отношения.
— Рад, что всё обошлось. Хотя, признаться, не до конца понимаю всю ситуацию. Этот заговор… он очень странный. Что взбрело в голову Неклюдову? Зачем он это сделал?
— Я тоже мало что понимаю, к сожалению. Порой люди ведут себя крайне глупо.
— Действительно, бывает и такое. Ах, да, чтобы не забыть, — Воронцов выдвинул ящик стола, достал конверт и протянул мне. — Вам телеграмма пришла буквально вчера.
Я схватил конверт и осмотрел его. Но это было не письмо, обратный адрес не значился.
— Благодарю. Разрешите идти? — спросил я торопливо, поскольку не терпелось узнать, что за сообщение мне отправили.
— Идите.
Я откозырял и быстро вышел из кабинета. Добравшись до своей комнатки, сел на кровать и разорвал конверт. Сердце билось учащённо в предчувствии дурных новостей. Достал полоску бумаги, пробежал глазами и… вздохнул с облегчением. Гаврилов всего лишь сообщал, что Катю перевезли в Первосибирске. Это значило, что она уже частично поправилась. С моих плеч словно камень свалился.
Император со свитой прибыл на следующий день. Утром нас и армейцев построили на плацу, и мы где-то час торчали под открытым небом. Но вот в лагерь не въехала колонна бронированных машины. В середине её двигались три чёрных штатских «Оникса» с большими двуглавыми орлами на капоте и дверях. Прозвучали приказы «Смирно!», солдаты вытянулись по струнке. И когда из одного из чёрных «Ониксов» вылез император, грянуло воинское приветствие.
Государь отсалютовал нам, скомандовал «вольно», после чего он с офицерами отправился в штаб, а мы — по казармам.
Вместе с императором прибыли отпускники и пополнение.
Лейтенант Орлов в своей гладко выглаженной синей форме и фуражке гордо вошёл в нашу комнатушку. Плетущийся следом денщик затащил его сумку и рюкзак. Лицо Орлова было загоревшим.
— Какие люди! С возвращением, лейтенант, — поприветствовал я своего командира. — Как отдохнули?
— Здравствуйте, Озёров. Неплохо, — ответил Орлов в своей стандартной надменной манере. — На пару недель съездил на море, остальное время провёл дома с родственниками. Званые ужины, гости — всё, как обычно. А как вам роль командира подразделения? У вас же это, как я понимаю, первый опыт.
— Много лишней мороки, но в целом ничего сложного. Но вы не волнуйтесь, я с радостью верну вам вашу должность. Лично мне важнее тренировки не запускать.
Во второй половине
