Ознакомительная версия.
Потом началось. Они набрасывались на города и деревни как дикие волки на медведя, кусали, урывали теплое мясцо, и снова отступали.
Это очень походило на ту, первую войну, что Владислав Сергеевич пережил в Китае. Методы были почти те же.
Старое правительство постаралось вести бы переговоры, очень постаралось бы! Новое правительство стало усиливать полицию, что было не так-то просто сделать… Инопланетчики же ввели свои войска.
С автоботов и флаеров отслеживались перемещения банд, тяжелая пехота инопланетчиков делала рейд за рейдом, бандитские гнезда выжигались без пощады, трудовые армии непрерывно пополнялись, и столь же быстро уменьшались за счет естественной убыли, трофейное оружие производства США уже некуда было складывать.
Бандитов задавили железной рукой всего за пару лет. Что-что, а сражаться инопланетчики умели. И воевали так, что подчищать за ними ничего не надо было… Особенно за теми, кого называли кибами. Феодальное владение бывшего губернатора Приморья, с приходом новых времен принявшего титул Императора Сибири, пожгли за три дня, а самого императора вздернули на ближайшем суку, предварительно приколотив ноги гвоздями к дереву. Были там трое кибов, втрое больше десантников и два транспортных челнока — а против них стояли почти десять тысяч человек, с танками, с тяжелой артиллерией и даже с боевыми отравляющими газами…
Вторую войну, не такую страшную, как первая, а скорее сложную, Владислав Сергеевич окончил в чине полковника армии, командиром сибирского отделения Спецкорпуса.
Потом он как-то незаметно оставил Спецкорпус, вмешался в политику, и совершенно неожиданно сделался главным представителем Красноярского края.
А дальше начались заботы и хлопоты.
Прошло совсем немного времени, и началась новая война, к которой Владислав Сергеевич, как и весь Спецкорпус, оказался совершенно не готов.
Третья война совсем не походила на две первые. Бешено жестокая и столь страшная, что она переплюнула махом те первые две войнушки вместе взятые.
Нет, не прошли даром атомные удары для старушки-Земли. В разрушенных промышленных районах, в отравленных ядами пещерах бомбоубежищ, в сером мутном тепле радиоактивных болот и бескрайних сгоревших пустынях, засыпанных пеплом сгоревших лесов, рождались новые расы.
Мутанты.
Бои с ними были самые страшные и кровавые. Мутантов выслеживали в городах, детей с признаками физических отклонений убивали сразу, хотя еще где-то бродили-ходили слухи про «интернаты для детей с психическими и физическими отклонениями», но толку-то, толку? Детей убивать никто не хотел, но первый же полис… И потому выросли целые общины мутантов, имеющие все основания быть крайне недовольными нынешним режимом, да и людьми-то в целом. И их становилось все больше… Отдаленные деревеньки и даже городки быстро зарастали уродцами. И столь же быстро лишались людей. Кто-то сам сбегал, кого-то выживали. Да еще и кризис с едой… Вдруг оказалось, что мутанты, помимо своей социофобии и кучи вредных привычек, крайне неразборчивы в пище. В общий котел шло все, включая и проворонивших людей.
«Миротворец» на мутантов не действовал совершенно, и оружие у них было. Американские винтовки М-16, даже английские «энфилды» как-то раз нашли, новейшие гранатометы «Сприн» из США и пулеметы даже… Была даже какая-то артиллерия, выкопанная мутантами на старых советских складах. Остатки от техники американского десанта, просидевшего три года в центре Сибири. Десант-то сдался, а вот техника их где-то потерялась, бросили. Было и самое демократическое оружие — автоматы Калашникова, которые лежали на тех же складах годами.
Самое плохое, что мутанты плодились быстрее людей, и были гораздо более выносливы по климату. Только прочешешь деревню с неба огнем, а через пару лет на месте уничтоженных уже встают новые домишки, и новые набеги на оранжереи и на города. Еда, материалы, пленные… Мутанты брали на кредит, а гадили на миллион.
И бывший полковник бывших Сил Самообороны, ставший губернатором, понимал, что мутанты скоро сбросят их в Тихий океан. Только армейские подразделения и Спецкорпус еще справлялись с ними. Но Спецкорпус сосредоточился на охране жизненно важных объектов, не говоря уж про армию, которой было банально мало. Силы Самообороны же, созданные из людей, которые могли применять оружие, постоянно попадали впросак.
Главный госпиталь проекта КИБ. Космопорт Стальград, база флота. 2123 год.
Веер снежинок закружился над моей головой.
Снежинки осели, стали мелкой колючей пылью…
И взорвались.
Откуда? Как? Зачем?
Миллиарды вопросов были у меня. Но что такое ответы — этого я не понимал, не мог понимать…
Я спал. Надо мной шел снег. И я ничего не мог видеть…
Но все же я мог чувствовать то, что со мной происходит…
Сталь входила в меня, становилась мной, становилась моим телом, прорастала кристаллом во мне. Началось с позвоночника, вдруг там возникла стальная, серая и блестящая полоса, которая мгновенно стала расти, делиться и умножаться. Исполинская елка, проникающая в каждый мой нерв тонкими отростками. Бедра, колени, икры, пятки, пальцы… Живот, грудь, шея. Плечи, локти, пальцы…
Шшшш… Легкое шипение, и сталь смокнулась сама с собой, вытолкнула наружу лишнюю плоть, опавшую кровавой моросью.
Лед и быстрые уколы электронных импульсов приходили откуда-то из-за края сознания, нарастали, вжимались в меня, становились мной… И таяли, таяли, таяли в спасительном мареве подсознания, не доходя до рассудка.
Но только какая-то часть стали и электричества оставалась во мне. Какая-то совсем небольшая часть, совсем маленькая — и с каждым вторжением в меня из внешнего мира она становилась все сильнее, ее становилось все больше и больше, она росла где-то там подобно волне цунами…
Только дай волю — и на берег рухнет шквал, тысячи и тысячи тонн морской воды, что до поры до времени всего лишь небольшая зыбь на горизонте…
С ужасом я ждал того момента, когда это произойдет.
Я становился сталью, частью электронных импульсов, бежавших по сверхпроводникам и обычным золотым проводам, стал частью многочисленных датчиков — тензодатчики, аудиодатчики, оптические датчики, температурные датчики, сцинтилляторы, гироскопы, еще какие-то хитроумные приборы, призванные дать мне представление о мире гораздо больше, чем может дать человеку его пять чувств.
Перед глазами вспыхнул фейерверк всевозможных цветов, в ушах зазвучала дичайшая какофония, по телу словно кто-то проезжался попеременно катком и вакуумным пылесосом…
Сталь и ток становились мной, а я становился сталью.
Ознакомительная версия.
