Сергей невольно поежился. Боевого опыта у него не было никакого. А тут – опытный немец, своего убил. Вот же гад!
Они двинулись по посадке в сторону запада – именно оттуда ехала дрезина. Сомнительно, что немец в наш тыл пойдет.
Виктор шел между посадкой и железной дорогой, Сергей – по краю посадки, к открытому полю.
– Серега, есть следы! Подковки на них не наши, немец это!
Сергей подошел к Виктору:
– Давай я на паровозе поеду. Через километр-полтора я остановлюсь и пойду по посадке тебе навстречу. Ему деваться некуда будет.
– Верно, давай.
Сергей побежал к паровозу.
– А Виктор где? – округлил при виде его глаза Василий.
– В посадке, немца догоняет.
Сергей тронул паровоз. Он считал столбики – через каждые сто метров маленький столбик с цифрой. Через километр – столбик повыше, и на нем цифры – километры от Москвы.
Он проехал полтора километра, неотрывно глядя на посадку, но никакого движения не видел. Но он понимал, что немец, слыша приближающийся паровоз, мог упасть и затаиться.
Сергей спустился с паровоза, перебросил трофейный автомат со спины на живот – одному страшновато было, чего скрывать, и двинулся навстречу Виктору. Шел тихо, стараясь не наступать на валежник – он громко хрустит. Хоть и не был охотником, а сразу уяснил. Жить захочешь – быстро соображать начнешь.
Далеко впереди мелькнула серая тень – или показалось?
Сергей залег – так его меньше видно, и снял затвор с предохранителя. Он решил дождаться, когда немец сам на него выйдет – неподвижно лежащего заметить тяжелее.
Нет, не показалось. Между деревьями снова мелькнула тень, теперь уже ближе.
Сергей прицелился – по его мнению, дистанция для стрельбы была подходящей. Раньше он стрелял из «трехлинейки» и искренне полагал, что и автомат способен на дальнюю стрельбу. Заблуждение неискушенного новичка. Немецкий «МР-38/40» с его пистолетными патронами не мог вести эффективную стрельбу далеко, сто метров – предел. И когда снова показалась фигура в сером, нажал на спуск. Ствол автомата сразу задрался вверх, и Сергей отпустил курок.
Немца не было видно. Неужели он попал в фашиста?
Сергей приподнял голову и едва не поплатился за это: прозвучала автоматная очередь, и над его головой срезало ветки с молодыми листочками. И очередь далеко позади немца – это Виктор достал его.
Вражеский разведчик сообразил, что впереди и сзади русские, они на своей земле, и сколько их – неизвестно. Он рванулся в сторону, решив перебраться через насыпь и рельсы и уйти в посадку с другой стороны «чугунки».
Сергей и Виктор, не сговариваясь, бросились к путям. Немец уже успел сбежать по склону насыпи, пересек ров и лез к путям, оскальзываясь на молодой и сочной траве.
Виктор дал очередь – коротенькую, в три патрона. Пули ударили рядом с немцем – Сергей видел пыльные фонтанчики.
Немец развернулся и от живота дал длинную очередь, поводя стволом. Сергей вскинул автомат и тоже стал стрелять.
Немец перепрыгнул рельсы. Еще секунда – и он скроется в кювете с другой стороны.
Прозвучал одиночный выстрел – Виктор на самом деле был охотником, стрелял метко, немец схватился за ногу и упал. Но сопротивляться он не перестал и в ответ открыл огонь.
Сергей прицелился и дал очередь. Пули ударили в рельс рядом с немцем, и он спрятал голову за рельс как за укрытие.
Воспользовавшись заминкой, Виктор скатился по насыпи и взбежал на рельсы. Теперь немец был ему хорошо виден.
– Хенде хох, сука! – заорал он.
Немец попытался поднять автомат, но Виктор дал очередь. Немец понял, что сопротивление бесполезно, его убьют. Отбросив автомат, он закричал:
– Я, я, нихт шиссен!
Сергей и Виктор медленно приближались к немцу, держа его на мушке.
– Встать! – приказал Виктор и продублировал сказанное жестом.
Немец тяжело поднялся – по правому его бедру расплывалось кровавое пятно.
Виктор подошел к нему, расстегнул на немце ремень и снял. Стянув с ремня ножны с ножом, сунул их в карман, ремнем же связал руки пленному.
– Гони сюда паровоз, не тащить же его на себе! И автомат его забери.
«Хм, кочегар распоряжается машинистом», – промелькнуло в голове у Сергея, но сейчас он чувствовал, что Виктор опытнее.
Он подобрал оружие немца и пошел, а потом и побежал к паровозу. Из его будки выглядывал Василий.
– Жив? – обрадовался он. – А то я стрельбу слышал.
– Немца в плен взяли.
– Да ну!
Сергей дал задний ход, подогнал паровоз к пленному и Виктору. Пленного за руки буквально втащили в будку и кинули в тендер на уголь.
– Сиди тихо! Дернешься – застрелю, – пообещал Виктор.
– А ты откуда немецкий знаешь? Я слышал, ты «хенде хох» кричал, – заметил Сергей.
– Я по-немецки только эти два слова и знаю. В кино слышал.
Сергей тронул паровоз – они и так задержались.
На станции Сергей остановил паровоз напротив здания вокзала.
– Василий, быстро на станцию. Пусть сюда милиция придет или чекисты.
Василий побежал на вокзал и вернулся в сопровождении двух милиционеров. На одном боку у каждого из них – кобуры с револьвером, на другом – брезентовые сумки с противогазом.
Виктор рассказал им о происшествии.
– Давайте пленного и документы.
Немца спустили с паровоза.
– Он ранен, перебинтовать бы надо, а у нас бинтов нет.
– Не сдохнет.
Виктор отдал милиционерам документы всех четырех немцев.
– Убитые где?
– На двести четырнадцатом километре. Если от вас ехать, слева три трупа лежать будут.
– Оружие сдайте, гражданским оно не поло– жено.
– Какие мы гражданские? Мы с бронепоезда. Вот наши документы! – возмутился Виктор.
Милиционеры посмотрели солдатские книжки паровозников и вернули их с видимой неохотой, наверное, хотели приписать бой и пленного себе.
Бригада взобралась на паровоз, а милиционеры подхватили немца под руки и повели, а скорее – потащили к зданию вокзала. Народ на перроне смотрел на это с удивлением, а Сергей погнал паровоз к угольному складу.
– Ишь, резвые какие! Оружие трофейное им отдай! Кукиш им с маслом, оно нам самим пригодится, – не мог успокоиться Виктор.
Бункеровка углем была операцией пыльной, и даже очень. Сергей поставил тендер под ленту транспортера, а сам слез с поезда и отошел подальше. С ним отбежал и Василий. Виктору же как кочегару деваться было некуда, он был обязан смотреть, полон ли тендер, и вовремя дать сигнал загрузчику. После бункеровки на лице его только глаза выделялись, да одежда была чер– ного цвета.
