магия омоложения.
Дверь в комнату распахнулась и в неё вошел Корф.
— Стой, ты его убиваешь! — воскликнул он, спеша ко мне.
Вслед за ним в комнату зашли Анри и Зес. Они сразу узнали изумрудное свечение, исходившее из моих рук.
— Ярар, — он и так молод, — ты уверен?
Я кивнул, потому что уже видел, моя магия постепенно уменьшает воздействие черноты на теле брата.
— Придержите Корфа, — попросил я друзей, — у меня к нему появились вопросы!
Целитель тем временем достал какой-то артефакт, который собрался положить на тело брата. Но Ля Фисто поймал его за руку, не дав это сделать.
— Да пустите же вы! Ярар, ты убиваешь его! Остановись, дай мне продиагностировать его состояние.
— Что это, барон Корф? — не разжимая руки, спросил Ля Фисто.
— Это простой артефакт индикатор. С его помощью я понял, что магия исцеления убивает его. — Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на дядю, — Ярар, он твой брат! А ты, Георгий, что ты творишь?!
Дядя дернулся в мою сторону. Но спас ситуацию Тимофей. Он положил свою руку на ладонь Григория.
— Не мешай брату. Мне во много раз легче.
Корф вырвался из рук Ля Фисто и схватил запястье Тимофея. Я посмотрел в его сторону. И понял, что тот измерял пульс. Он положил, свой кулон на тело Тимофея, и от него пошло нежно красный свечение, которое постепенно светлело.
Что ж, вероятно, я зря грешил на Корфа. Сейчас я видел, что он делает всё, чтобы поднять брата с кровати. Но его сил и знаний не хватало. А тот факт, что он смог понять, что магия исцеления убивает брата, говорил о большом профессионализме Ка Корфа.
Ля Фисто дернулся за целителем, но я остановил его.
— Он помогает. — Потом перевёл свой взгляд на Корфа, чтобы он увидел мои светящиеся синим светом глаза. — Учитель, я вижу черноту у шеи. И она никак не сдаётся. Она словно спрут! Там, где я воздействую на него магией, он убирает клешню, и стоит мне перейти к следующему отростку, первый возвращается обратно.
Корф нервничая жевал губы. Ещё раз он посмотрел на артефакт. Свет камня показывал, что состояние заметно улучшилось.
— Я не вижу того, что видишь ты. Рассказывай подробно, что ты видишь! — приказным тоном сказал он.
— Это будет очеееннь сложно! — после чего я настроился на рабочий лад и стал рассказывать. — Между пятым и шестым позвонком у него словно поселился паразит. Оттуда во все стороны тянутся отростки.
— Ярар, найди тот отросток, который поглощает его магическую энергию! Ты видишь его?
— Нет, для меня ОНО черная клякса, никаких оттенков я не вижу.
— Ищи! — громко сказал Корф. — Он должен быть. Если предположить, что это паразит, то он должен чем-то питаться. Без подпитки «оно» давно бы погибло.
Я усиленно смотрел на Тимофея аурным зрением, но ничего не видел. Ко всем органам шли отростки. Они оплетали почти весь позвоночник. Но я не находил того, о чём говорил учитель.
— Давай попробуем остановиться, — предложил Корф. — Нужно разработать план. Я никогда не сталкивался с тем, что ты описываешь. Да и вообще сложно представить, что кто-то с таким сталкивался.
Силы у меня ещё были. И хоть я использовал магию омоложения, но воздействовал лишь на определенные участки, а не на весь организм. Я боялся, что если начну воздействовать на тело брата, то это приведёт к его дисфункции, то есть внутренние органы могут стать, как у не родившегося ребенка. Что повлечёт его немедленную смерть.
Поэтому я перестал питать его энергией. И как только я это сделал, рука Тимофея повисла плетью. А его самого затрясло.
— Немедленно подключайся и делай то, что делал! — закричал Корф.
Но я и так видел, что происходило. «Спрут» стал перерабатывать уже МОЮ энергию в теле брата. Когда я стал вливать энергию, Тимофея прекратила бить судорога. Его дыхание выровнялось, и он снова открыл глаза.
Он наклонил голову в сторону Григория. И грустным голосом произнёс.
— Дядя, позови маму и папу. Ярар, не сможет питать меня энергией вечно.
Григорий побледнел. Он понял, что племянник попросил, позвать родителей, чтобы проститься.
Это понимали все находящиеся в его комнате.
Это понимал и я.
Григорий не стал уходить от Тимофея. Он очень громко заорал, и на его крик прибежало сразу несколько слуг. Он дал им приказания и склонился над кроватью Тимофея, что-то ему шептал.
— Корф, попробуем вместе! — предложил я. Он со скепсисом посмотрел на меня, и я продолжил: — Мы ничего не теряем.
Он кивнул.
— Стой! — Корф сразу же остановился, и с вопросом на лице посмотрел на меня. — Оно растёт, — пояснил я.
В комнате повисла тишина. Я корил себя за то, что полез лечить брата. Да он и так бы погиб, но я отнял время, что у него оставалось.
Первым в комнату вбежал Талий, следом за ним Михаил. Оба бросили на меня злобный взгляд и, не сказав мне ни слова, уставились на Корфа.
— Время, — сказал печальным голосом учитель. — Настало его время. Сейчас его жизнь поддерживает только Ярар. Стоит перестать питать его энергией, и… — недоговорил очевидные и очень страшные слова Корф.
Оба мужчины опустились на колени рядом с Григорием. Я сразу увидел, как стекают слезы из их глаз.
— Папа, ну не плачь. Не хочу видеть твои слёзы, — сказал брат. На его лице была ласковая улыбка. — Ярар сделал так, что я не чувствую боли. Так что всё нормально.
— Прости, Тима! — рыдая выдавил Талий. — Прости меня! Я не смог уберечь тебя.
— Ты ни в чём не виноват! — сказал он. — Папа, обещай снова подружиться с Яраром. Я же тебе говорил, что это не он напал на меня. Почему ты меня не слышал?
Талий не мог говорить. Он прижал маленькую руку к своему лицу и плакал. Стоя спиной я не увидел, как в комнату вбежала Эмери. Но её крик, был настолько сильным, что не понять кто это, было невозможно. Брат что-то стал говорить, успокаивая и её.
Минут через пять ко мне подошёл Корф. И тихо прошептал.
— Я могу погрузит его в сон. Потом отключай поток.
Но как бы тихо не пытался произнести эти слова Корф, нас услышали остальные. Крики матери были ужасны. От накативших эмоций меня стало трясти. И Ля Фисто подумал, что это от того, что я обессилил. И он в чём-то был прав, сил у меня почти не оставалось. Спрут с каждой минутой становился сильнее и, чтобы сдержать его, мне приходилось вкладывать больше энергии.
— Талий,
