как же… я не знаю, отношение, как к дочери? Как же поддержка⁈ На меня набросились, начали вновь что-то требовать, наплевав на то, что я чувствую. Главное, чтобы всё следовало их плану! Моя семья, ради которой я голову была готова сложить, которой отдавала всё со всей душой, и она ответила вот этим!
— Но Алианетта, она ведь…
— Нет, Али защищала меня, — покачала головой Катэрия. — Но отец… Я его дочь, в конце концов, но… ему совсем плевать, словно я вовсе и не его родной человек. Главное, что волнует его. Тогда почему меня должны волновать его планы?
— Сестра знает, от кого ребёнок?
— Нет. И лучше пусть не знает, иначе, боюсь, я потеряю и её, — вздохнула Катэрия. — Хотя это и так станет понятно рано или поздно. Ради неё я была готова прервать беременность, чтобы сохранить всё в тайне, но…
— Но не стала этого делать?
Она стрельнула в меня острым взглядом.
— Не смогла. Лекарства просто не действовали. Все. В любых количествах. А когда стало понятно, что медикаментами ничего не исправишь, меня вызвали и получилось то, что получилось. И вот товарищи считают меня дрянью, так как думают, что из-за меня погибла часть отряда, аристократы шлюхой, отец неблагодарной тварью.
Стойкий плод? Что-то это всё как-то нехорошо выглядит…
— Ты решила его оставить? Ребёнка?
— А ты не заметил? — посмотрела она на меня как-то косо.
— Заметил.
— Тогда к чему вопрос? Да, я его оставлю.
— Как знак протеста?
— Может так. А может, потому что не хочу обходиться с ним так же, как обошлись сейчас со мной, — погладила Катэрия живот. — Но мне теперь нужна помощь. Финансовая.
— Я думал, охотники хорошо получают, — сказал я.
— Хорошо. Но все мои деньги поступали на общий семейный счёт. В бюджет семьи, скажем так.
— У тебя не было отдельного счёта?
— Я же не знала, что так может случиться, — спокойно возразила она. — У меня было всё. Если надо, я покупала на деньги семьи, куда сама и вкладывала. А ты сам думал, что твои родные вдруг могут обрубить тебе поток денег?
Не думал. И сейчас серьёзно задумался над тем, чтобы вывести из-под Марианетты часть своих сбережений, чтобы всегда иметь под руками свободные деньги. Никогда не знаешь, что и как может случиться, особенно когда главный в семье не ты.
— Хорошо, я понял, деньги.
— До тех пор, пока я не создам свой личный счёт и туда не начнёт поступать зарплата, — уточнила Катэрия.
— Тебе её будут платить? — спросил я.
— Почему не должны? — ответила она вопросом на вопрос.
— Ну ты ведь не сможешь охотиться, разве нет?
— Да, но ведь я до сих пор числюсь охотницей. По беременности тоже положены выплаты, пока я нахожусь на службе, — прояснила Катэрия ситуацию.
— Хорошо, я понял. Переезжать будешь?
— Куда? — вот тут удивилась она искренне.
— Ну… — я даже слегка растерялся. — В поместье Барбинери. Раз у тебя нет дома, и мы оба приложили руку и не только к твоей беременности.
— Спасибо конечно, Грант, но я, пожалуй, сама, — покачала она головой. — Не обижайся, но ведь между нами ничего нет, и тот раз был случайностью. Я не собиралась этого делать, просто мы оба были не в себе. И я… да, ты прав, я несу куда больше ответственности за последствия, а потому раз решила его оставить, то сама и в ответе за это.
— Хорошо, — пожал я плечами.
Но какая-то обида всё равно была. Странно, потому что это снимало с меня большую часть забот. В другой ситуации и в другое время я бы порадовался, но сейчас… обида? Серьёзно? Скажи мне кто-то другой об этом, и я бы назвал его не повзрослевшим, но здесь сам оказываюсь в такой ситуации.
Честно признаться, всё чаще и чаще я замечаю за собой то, чего раньше не было. Я не привык к подобному, и это раздражает ещё больше. А раздражение вызывает злость. Однако я подозреваю, что это всё последствия отсутствия пси-обработки и имплантов. Это как с анестезией — с ней ты ничего не чувствуешь, но едва она проходит, боль возвращается. Здесь абсолютно то же самое.
— Забавно, что у нас с тобой разница в семь лет, — произнесла Катэрия, оглядывая спокойно парк.
— Что именно забавно?
— Ну… ты чувствуешься взрослее, чем твои сверстники, пусть немного и странный, если быть честной.
— Все мы немного со странностями, — ответил я. — Тогда на этом решили. Дай свой номер счёта, я сброшу сколько нужно.
— Хорошо, — кивнула Катэрия.
— И если что-то нужно, даже просто место, где жить, ты можешь обращаться.
— Спасибо, Грант, я ценю это.
— Ладно… Ещё хотел задать вопрос. Как ребёнка назовёшь?
— Ты уже так далеко заглядываешь? — её губы тронула слабая улыбка. — Если честно, я ещё пока не думала, так как до последнего времени хотела от него избавиться, но… да, надо подумать. У тебя есть какие-то предпочтения?
— Не знаю. Нет, наверное. Главное, чтобы не в честь меня.
— А чего так?
— Не хочу, чтобы он шёл по моим стопам, — честно ответил я.
— Как скажешь, Грант. Своим именем я тоже её называть не буду, поверь мне. Хватит в мире одной Катэрии.
— Значит ты уходишь из семьи Голд?
— Пока не известно, но скорее всего меня вычеркнут, чтобы я не бросала тень своим поступком на весь дом.
— Фамилия останется? — полюбопытствовал я.
— Здесь по-разному бывает. Может по-разному сложиться. Могут потребовать сменить её, а могу и оставить, если никто не будет против. Но… наверное так или иначе я сменю её, чтобы не иметь ничего общего с ними. Например… буду Катэрией Роковски.
Наверное, она оценила мой взгляд, так как вновь улыбнулась.
— Я пошутила, не беспокойся.
— Я не беспокоюсь.
— Да, это было видно по твоему лицу, — кивнула Катэрия.
Мы распрощались. Я сразу дал ей денег на то, чтобы она могла снять себе квартиру и купить еды на первые дни, прежде чем Катэрия сможет встать окончательно на ноги. Это была конечно внезапная новость на фоне всего того, что происходит, однако всё разрешилось,
