жизнь избавляется. Чистит, значит… От таких холопов стараются избавиться, милорд. Что будете делать с ними на старости? И выгнать нельзя – грех. И содержать накладно. Не работники, дармоеды. А так дети за стариками присматривают…
– Я тебя услышал. Выводи их во двор перед донжоном. Я посмотрю, можно ли снять проклятие.
– Вы? – сильно удивилась Франси. – Да такое никому еще не удавалось, милорд.
– Посмотрим, – ответил Антон и спросил у Просветителя:
– Крестьяне в проклятии?
– Под заклятием темных колдунов. Где-то в землях Железнобокого живет темный. Он наводит порчу. Потом лечит и так приобретает адептов. Этих вылечить не успел. Вот лорд и отдал их тебе.
– Для нас темный опасен? – спросил у Просветителя Антон.
– Нет, он сидит в своем ковене. Сюда направят другого. Удобное место для ковена. Леса, горы…
– Я понял. Пойдем снимать порчу.
Антон встал, поднял с пола молот, положил его на плечо.
– Пошли, Франси. Думаю, ты знаешь, кто наводит гниль на людей. – Он многозначительно на нее посмотрел. Та побледнела.
– Это не у нас, милорд, – прошептала она. – Вы подождите, я распоряжусь, чтобы крестьян привели.
Она ушла, Торвал с интересом посмотрел на молот в руках Антона.
– Ты им будешь гниль выколачивать? – спросил он.
– Да, – улыбнулся Антон, – потом заберешь их и отведешь в деревню. Возьмешь в поселке подвод, сколько надо, и занимайся дорогой.
– А почему я поведу?
– Ты предложил, тебе и заниматься… Иди, Торвал, иди. Тебя невеста заждалась.
Шер подпрыгнул, испуганно поглядел на Антона и выбежал из подвала.
О том, как Антон лечил холопов от проклятия темного колдуна, еще долго будут вспоминать в замке и в ближайшей деревне.
А все начиналось спокойно и благостно. Франси собрала в кучку пришлых холопов. Объявила им, что их будут лечить от гнили, и вскоре к ним вышел сам лорд. Молодой, крепкий, красивый и с молотом на плече.
Антон с доброй, как ему казалось, улыбкой заботливого отца оглядел сгрудившихся встревоженных людей. Мужики смотрели насупленно, мяли широкими, натруженными ладонями шапки в руках. Бабы с испугом в глазах выглядывали из-за спин мужей.
Стояли холопы тесной группой, и видно было, что привыкли стоять плечом к плечу. И это Антон понимал. Беда у них была общая, одна на всех. Было им примерно за сорок. Крепкие заскорузлые от работы руки. Загорелые лица с сеткой глубоких морщин, что у мужиков, что у их жен.
Антон оглядел «больных» и начал с того, что произнес:
– Хм, – он подумал, как обратиться к холопам. Холопами их не назовешь, товарищами тоже. Ничего толкового не придумав, сказал: – Граждане крестьяне. Хм… Я, Антей Алуринский, ваш новый лорд. И я люблю делать добро своим подданным. Я знаю, что вас продали мне, потому что считают гнилыми. У вас нет потомства. Но это ничего не значит. Для меня все крестьяне равны. Я излечу вас от проклятия, которое на вас наложил злой колдун… Вот, значит… Кто хочет первым излечиться?
Больные молчали и смотрели себе под ноги. Но так продолжалось недолго.
На его слова отреагировала самая молодая бабенка. Она выбралась, протиснувшись из-за спин других крестьян, и несмело подняла руку.
– Можно мне? – спросила она. – Очень детишек хочется…
– Подходи, красавица, – улыбнулся Антон. – Тебе, как самой смелой, после излечения дам пять дибар. За смелость.
Женщина нерешительно подошла и сняла с головы платок. Антон увидел, что ей не больше тридцати лет. Следы былой красоты еще остались на ее обветренном лице. А вот глаза были молодые, живые и смотрели на Антона с огромной надеждой…
– Я сейчас изгоню из этой женщины проклятие, – сообщил всем присутствующим Антон и потряс молотом над головой.
На это действо собрался посмотреть весь замок. Слуги заняли места по кругу и приготовились лицезреть представление. У Антона сложилось такое впечатление, что они собрались посмотреть на заезжего фокусника. Он обвел взглядом зрителей и больных. Для большего эффекта выждал театральную паузу и ударил женщину молотом по голове. Та упала как подкошенная. Антон радостно улыбнулся и громко произнес:
– Эта здорова, подходи следующий…
Слуги в замке знали о свойстве молота в руках лорда лечить проклятия и понимали, что происходит. Так Антон вылечил грека Аристофана. Но пришлые холопы не знали о чудодейственных свойствах молота и доброте лорда. Им показалось, что лорд на их глазах убил их женщину. Та лежала без движения на земле с закрытыми глазами. И было непонятно, дышит она или нет.
Пришлые пару мгновений смотрели на тело и вдруг все вместе, как по команде, сорвались с места. Антон с удивлением глядел, как толпа холопов рванула прочь к воротам замка. Он некоторое время не мог понять, чего они испугались. А мужики, прикрывая бегство баб, выстроились у ворот, повалили стражу, вырвали у них копья и стали намертво. Бабы с воем: «Помогите, люди добрые, убивают!» – пронеслись сквозь ворота и бросились бежать в деревню, ища там спасения.
Антон опомнился и запоздало заорал:
– Задержать дурней! – Но куда там. Мужики не отступали и отмахивались копьями. Другие похватали все, что попалось под руку. Скамейку, камни, бревенчатый затвор ворот.
– Не подходи! – истерично орал один из них – здоровенный амбал, выше Антона на полголовы. Он голыми руками скрутил стражника, отобрал щит и копье, прикрылся щитом и выставил перед собой копье, а самого дружинника вышвырнул за ворота. Тот встал, сзади набросился на него, чтобы вернуть оружие, но амбал лишь двинул ему в лицо кулаком. Дружинник упал, получив нокаутирующий удар.
Антон опомнился и побежал к воротам.
В замке воцарился невообразимый шум. Служанки орали так, будто их резали без наркоза. И просто потому, что заорали холопки, а их мужья напали на стражу. Женщины всегда орут в критической ситуации, спасаясь так от стресса…
Орали стражники:
– Тревога! Нападение на замок!
Мужики орали:
– Не подходи! Зашибу!
Заржали кони дежурного десятка под навесом.
– Вы что творите, дурни? – стараясь перекричать общий гвалт, кричал Антон.
Из казармы по тревоге высыпали воины дружины. Они стали окружать мужиков, а те впали в исступление. На пороге донжона стояли Флапий и Франси.
– Это что ж такое происходит? – спросил у жены Флапий. – Бунт? – И вдруг как комета сорвался с места и, добавляя к шуму новые нотки, зычно заорал: – На острия их! Бей бунтарей!.. На копья темных! – Его услышали.
Антон понял, что еще пара мгновений – и случится непоправимое. Он сбил подзатыльником заводилу убийств и, перекрикивая всех, закричал:
– Всем стоять!
Его услышали воины и остановились.
Мужики продолжали отчаянно отмахиваться копьями, как палками.
– Всем в казарму! –
