Ознакомительная версия.
— У меня к тебе всего одно дело, Куприянов, — уточнил директор. — Оно совсем нетрудное и отнимет у тебя не больше минуты. Даже неловко тебя об этом просить, но самому мне не под силу решить сейчас эту элементарную задачу.
— Все ясно, — догадался Обрубок. — Вы хотите, чтобы я убрал с видного места пакаль и куда-нибудь его спрятал, чтобы он не попался на глаза морпехам.
— Угадал, — подтвердил ван Хейс. — Видишь ли, чтобы поднять артефакт краном, мне понадобится сначала выпилить кусок пола, а у меня нет для этого при себе необходимых инструментов. Согласен, глупая ситуация. Но кто бы мог подумать, что ты подбросишь мне такой неприятный сюрприз! Я, конечно, могу завалить пакаль мусором, и все. Однако мне боязно, что дознаватели перевернут здесь все вверх дном до того, как я успею вытащить отсюда эту железяку.
— И что я получу в награду за такую простенькую работенку?
— Быструю смерть без мучений. В твоей ситуации это наилучшая награда, на которую ты вообще можешь рассчитывать, так что соглашайся без раздумий.
— Хм, действительно, заманчивое предложение… — Кальтер притворно нахмурился, делая вид, что обдумывает услышанное. — Очень заманчивое… И все же, босс, пожалуй, я откажусь. Пакаль отныне ваш трофей, поэтому возитесь-ка вы с ним сами. А я умываю руки. Без обид, о’кей?
— Вот каков, значит, твой ответ?! — В отличие от бравады Куприянова, удивление директора было отнюдь не наигранным. — А ты хорошенько подумал, прежде чем ляпнуть такую глупость? Потому что, хоть я тебе не сказал, но ты и сам должен догадаться: в случае отказа твоя смерть будет совершенно другой. И мучения твои продлятся вплоть до той минуты, пока к нам в дверь не постучатся миротворцы.
— Не думаю, босс, что вы станете пытать меня из-за такого пустяка, — ничуть не смутился Обрубок. — К тому же, во избежание ненужных вопросов, для вашей легенды вам нужен нормальный, а не изувеченный труп зэка. Да и какой, честно говоря, из вас истязатель? Вы и Скарабея не смогли хладнокровно пристрелить, вон как на нервы изошли. А пытки вам тем более не осилить. Даже если вы поручите их кому-то другому. Пытать человека — это не просто взять и спустить курок. Тут надо иметь особый склад характера, а также садистские наклонности. Чего у вас, будьте уверены, нет и никогда не было. Могу поспорить, что как только я заору от боли, вы дрогнете и прикажете немедленно все прекратить.
— Послушай, Куприянов, ну зачем, скажи на милость, ты передо мной выкаблучиваешься, а? — Резко подобревший голос директора намекал на то, что он припрятал до поры до времени кнут и вытащил из кармана пряник. — Только не ври, что в тебе взыграла гордость. Я достаточно насмотрелся на бывших шпионов. И знаю, что даже на краю могилы они продолжают оставаться железными прагматиками. Которые при любом раскладе выберут самую быструю и наименее болезненную смерть из всех возможных. А насчет пыток ты сильно заблуждаешься. К воплям я давно привычен, хотя сам не истязатель, это правда. Но вот капрала Рисаля хлебом не корми, дай только помучить кого-нибудь на досуге. Причем он сделает все так, что на тебе не останется ни синяка, ни царапины. И будет твой труп выглядеть, как огурчик, если не считать нескольких аккуратных дырочек от пуль… Итак, каков твой выбор: поможешь мне напоследок с пакалем или мне приказать капралу Рисалю засучить рукава?
— Вы правы, босс: я не гордый. Но я все-таки дерзну проверить, так ли хорош ваш Рисаль, каким вы мне его описали, — остался при своем мнении Кальтер. — Если вас это успокоит, считайте, что я попросту сбрендил.
— Да ты на самом деле сбрендил, — удрученно покачал головой ван Хейс. — Ну, что ж, это твое право — начать готовиться к адовым мукам еще при жизни… Капрал Рисаль!.. Капрал Рисаль, вы там что, уснули?
— Никак нет, сэр! — отозвался тот со своего поста. — Виноват, отвлекся! Просто снаружи усилились крики — не иначе, там что-то затевается! Вот я и хочу расслышать, что именно затевается: штурм или всего лишь очередная драка!
— Да неужели кто-то наконец отважился нас спасти! — всплеснул руками директор. И, оставив на время Кальтера в покое, тоже поспешил к окнам. — А я решил было, что бравые морпехи испугались наших зэков и удрали восвояси на своем авианосце, поджав хвосты! Ладно, давай послушаем, что там у них происходит…
Кальтер не имел возможности наблюдать за тем, что творится снаружи, и для него штурм начался довольно резко и оглушительно. Сначала выстрелила одна из захваченных Синими Одеялами ракетных установок. Следом за ней — другая. Потом послышалась далекая и беспорядочная стрельба — орудийная и пулеметная. Вслед за ней воздух разорвал рев промчавшихся над тюрьмой ударных самолетов (очевидно, по ним и стреляли ракетчики). А спустя минуту разразилась такая канонада, что прежняя уверенность, будто спасатели не станут вести огонь по цитадели, покинула всех, кто был на подстанции. И хоть цитадель не подвергалась обстрелу ни с моря, ни с воздуха, ее стены и перекрытия заходили ходуном. Казалось, она готова рассыпаться в любой момент подобно карточному домику. Что и впрямь могло случиться, ведь раньше «Рифт-75» никогда не переживал таких потрясений.
Окна подстанции выходили не на океан, а на атолл. Это ограждало ван Хейса и его соседей по убежищу от шальных пуль, но и не позволяло им следить за событиями снаружи. Правда, когда в бой вступили катера и вертолеты, они завертелись вокруг тюрьмы, словно травящие медведя лайки, и картина за окнами стала оживленнее. Разве что Кальтер и Эйтор могли судить о ней лишь по шуму вертолетных винтов и катерных моторов. А также по комментариям наблюдателей. Которые, похоже, увлеклись зрелищем и забыли о валяющемся на виду пакале. И Кальтере, который ерепенился, наотрез отказываясь помочь директору спрятать артефакт.
Впрочем, когда спустя четверть часа в зал надуло из окон пороховой гари и дыма, ван Хейс вспомнил, чем он планировал заняться накануне штурма. И вернулся к разговору о пытках, поскольку откладывать их больше не имело смысла.
— Ты думал, ублюдок, я про тебя забыл?! — прокричал ван Хейс, нависнув над пленником. Орал он не потому, что был разъярен. Просто сейчас разговаривать нормальным тоном на подстанции — как, впрочем, и на всем «Рифте-75», — было невозможно из-за доносящегося отовсюду безостановочного грохота.
— Была такая мысль! — ответил Кальтер, также вынужденный говорить громко. — Но я знаю, что вы — человек слова, и не откажетесь так просто от своих планов.
— Совершенно верно, — подтвердил директор и вновь осведомился: — И ты все еще не изменил своего мнения?
Ознакомительная версия.
