Ознакомительная версия.
— Совершенно верно, — подтвердил директор и вновь осведомился: — И ты все еще не изменил своего мнения?
Не желая почем зря надрывать глотку, Обрубок лишь категорично помотал головой.
— Ну и черт с тобой! Желаешь издохнуть в корчах — издыхай! — отмахнулся ван Хейс. И, подозвав Рисаля, стал объяснять ему, что от него требуется. Говорил директор много, подкрепляя свои слова выразительными жестами, но Куприянов слышал его речь из-за шума лишь короткими обрывками. И потому очень смутно представлял, каким образом он намерен воплощать свои угрозы в действительность.
По завершении этого инструктажа Рисаль понимающе кивнул боссу. Затем отставил в сторону автомат, снял броник, «разгрузку» и шлем и положил их рядом с оружием. После чего, избавившись от всего, что могло помешать ему в грядущей работе, взял пассатижи и подступил к пленнику. Но не набросился на него с ходу, а сначала проверил, надежно ли тот прицеплен наручниками к трансформатору, не ослабели ли путы у него на лодыжках и крепко ли затянуты тиски, удерживающие его протез.
Пока палач готовился, Кальтер в последний раз прислушался к шуму за окном. Судя по всему, сражение находилось в самом разгаре, хотя выстрелы ракетных установок уже не слышались. Понятно, почему. Ударные самолеты и корабельная артиллерия должны были уничтожить их в первую очередь, еще до того, как с авианосца поднимутся вертолеты с десантом. Рев реактивных двигателей и скорострельных авиационных пушек то и дело врывался в шумовую картину и утихал, чтобы вскоре накатить новой волной. Это самолеты, заход за заходом, педантично обрабатывали огневые точки Рошона, подготавливая плацдарм для высадки десанта. Пулеметы обороняющихся еще огрызались, но при таком обстреле с воздуха зэки, скорее всего, недолго продержатся на позициях. И сами оттуда сбегут еще до того, как те будут окончательно уничтожены.
Выиграть столкновение с армейской техникой зэки не могли в принципе. Зато они могли засесть в тюремных коридорах и потрепать морпехов, когда те, вторгшись на территорию тюрьмы, останутся без огневого прикрытия с моря и с воздуха. Вот тогда бой пойдет на относительно честных условиях, хотя, конечно, его исход тоже был предсказуем. Вопрос заключался лишь в цене, которую заплатят гости за свое участие в этой операции. Но принимая во внимание, что им противостояли не обычные уголовники, а бывшие военные, цена та могла стать для миротворцев достаточно высокой.
Успели ли Штернхейм и его люди воспользоваться трофейными катерами и вертолетом, и если да, с каким успехом? Скорее всего, об этом не знал даже ван Хейс. Впрочем, судьба Диких Гусей и Синих Одеял Кальтера больше не волновала. Сейчас ему надо было беспокоиться о себе, ведь с минуты на минуту он испытает жуткую боль. На которую сам же напросился и которую тем не менее вовсе не планировал стоически терпеть.
Само собой, что Куприянов не рехнулся, как могло показаться директору. Он добивался своей бравадой вполне конкретного результата и в итоге его добился, благо это было несложно. Один из двух противников, которых он опасался больше всего (ван Хейса, конечно, тоже опасался, но уже не так) стоял от него на расстоянии вытянутой руки. И, самое главное, — не целился в него из огнестрельного оружия, поскольку не собирался делать в шкуре будущего трупа лишние дырки.
Чего нельзя сказать о Кальтере. Ему портить вражьи шкуры никто не запрещал. О чем его враги не подозревали, так это о том, что он мог напасть на них в любой момент. Но пока его не поджимало время, он не спешил, а предпочитал устроить все наиболее выгодным для себя образом.
Палач остался доволен тем, что жертва по-прежнему надежно обездвижена. Но он не ведал одного — протез Кальтера был сконструирован специально для инвалидов-скалолазов. И в нем была предусмотрена аварийная функция, на случай если искусственная рука его хозяина вдруг окажется намертво зажата между камней.
Чтобы активировать эту функцию, Обрубку надо было лишь скрестить на протезе средний и безымянный пальцы. При таком условном знаке его «умная» электроника мгновенно реагировала на сигнал и… Нет, не отстегивала протез от руки, потому что на горном склоне это могло быть слишком опасно. Да и потерять столь ценную вещь хозяину тоже вряд ли захотелось бы. Получив нужную команду, протез уменьшался в диаметре, поскольку его конструкция была способна к такой частичной трансформации. Уменьшался он ровно настолько, чтобы скалолаз высвободил руку из щели и в то же время, при необходимости, продолжал удерживаться ею за эту щель. Очень практичная и жизненно необходимая функция, которой, правда, Кальтер доселе ни разу не пользовался. И потому резонно опасался, что она может не сработать.
Опасался он совершенно напрасно. Протезная техника конца двадцать второго века, замаскированная под японскую кибернетику начала века нынешнего, не подвела. Стоило лишь Куприянову скрестить нужные пальцы, как в железном предплечье что-то щелкнуло, и оно свободно завращалось в тисках, которые его до этого удерживали.
Чтобы отвлечь Рисаля, за миг до этого Кальтер энергично затряс правой рукой. Палач, который, очевидно, решил сначала выдрать жертве пассатижами несколько зубов, невольно перевел взгляд на дергающуюся в наручниках руку…
…И проморгал стальной кулак, прилетевший ему в висок с другой стороны! Тот самый кулак, что, вроде бы, был накрепко зажат в железной колодке, в чем Рисаль самолично убедился несколько секунд назад.
Неизвестно, успел капрал удивиться этому чуду или нет — пропустив коварную атаку, он сразу же рухнул как подкошенный. Стесненный в движениях Кальтер не мог размахнуться как следует, чтобы убить Рисаля с одного удара, сломав ему височную кость. Но и тот урон, который был нанесен капралу, полностью вывел его из строя на какое-то время.
А Обрубок, недолго думая, тут же перекусил встроенными между протезными пальцами кусачками-болторезами цепочку на наручниках. После чего тем же способом разобрался с кабелем на лодыжках, разрезать который было значительно легче. На все про все пленнику хватило секунд пять-шесть. И когда он наконец избавился от последних оков, взирающий на его выкрутасы ван Хейс еще даже не успел закричать и поднять тревогу. А следящий за морем второй головорез и вовсе не обернулся в их сторону.
Разумеется, когда Куприянов вскочил на ноги, директор уже орал во всю глотку. И не только орал, но и держал в руках автомат Рисаля, чьи вещи были сложены в шаге от ван Хейса. Кальтер находился от них чуть дальше — шагах в пяти. Но на его стороне было проворство и скорость, чем перепуганный ван Хейс не мог похвастаться.
Ознакомительная версия.
