— Александр Павлович, было бы очень интересно услышать ваши умозаключения. Не скрою, выводы потомков частенько оскорбительны, действия шокирующи, а результаты ошеломительные.
— Вы решили замкнуть нашу деятельность на себя?
— Вам не откажешь в прозорливости.
— Это элементарно. Информация, идущая от нас, да и те возможности, которые вы получите, используя новинки из будущего, в данной ситуации очень важны. Когда даже ближайшие сподвижники и государственные деятели оказались в той или иной мере запятнаны связью с противником, оставлять такой груз в чужих руках будет большой глупостью. Разобраться в заговоре вам могут помочь только новинки, которые мы принесли с собой. Но это ведь не только железяки, это еще методики обучения и подготовки, накопленный опыт спецслужб начала двадцать первого века, специфические знания, которые именно сейчас вам так необходимы. Мы, то есть пришельцы из будущего, завязаны именно на вас. В нашем мире мы изгои, только потому, что еще сохранили определенные понятия о мужской дружбе, офицерской чести и, главное, испытываем природное отторжение иностранных ценностей, откуда бы они ни навязывались. Мы видели и знаем, чем это все может закончиться. И у нас еще есть огромнейший плюс, который вам нравится больше всего.
Цесаревича этот разговор немного забавлял — все-таки он был хозяином положения. Я этого не забывал.
— Говорите.
— Мы не связаны ни с одной из финансовых структур этого мира и не являемся креатурами никаких политических фигур. Образно говоря — сила, направление которой полностью соответствует направлению движения России, и тот, кто нас будет использовать, получит максимальные преференции в ближайшем будущем, а при правильном подходе и на долгосрочную перспективу.
— Эка завернули. Проще говоря, вы хотите, чтобы государь император стал вашим покровителем.
— Образно говоря — да. Но как мне видится, это желание обоюдное, и государь император теперь очень хочет, чтобы наша деятельность находилась бы под строгим контролем человека, который пользуется у него максимальным доверием, а на эту роль подходите только вы, ваше императорское высочество. Ведь не зря генерал Дубельт с некоторых пор стал избегать контактов с нами.
Александр Николаевич замолчал и с ироническим интересом рассматривал меня, как некое заморское существо. Затем опять усмехнулся чему-то своему и, хохотнув, высказался:
— Я рад, Александр Павлович, что мы понимаем друг друга и вам не нужно объяснять прописные истины.
— И какое нас ждет будущее?
— Неделю назад мы с батюшкой склонялись к тому, чтобы ограничить ваши контакты с миром, но теперь ситуация изменилась. Попытка вас отодвинуть на задний план и показать всем «героев гвардейцев» не увенчалась успехом — кто-то усиленно и мастерски подогревает интерес к вашей персоне. Участие сына генерала Осташева в последних событиях обсуждается на всех приемах, да и иностранные посланники активно ищут контакты и с генералом Осташевым и лично с вами.
— Уходим в подполье и делаем вид, что ничего не было?
— Хорошее выражение, но, к сожалению, не все так просто.
— Вы хотите использовать меня как живца?
— Надо найти и наказать организатора.
— А Махерсон?
— Это тоже вам придется взять под свой контроль.
— Неужели и в Петропавловской крепости достали? И как он умер?
— Повесился. Но, по всему видать, помогли ему.
Лицо цесаревича немного скривилось и, учитывая его природную сдержанность, это говорило о максимальной степени раздражения.
«Так вот почему Дубельта отстранили. Император снова решил разыграть карту путешественников из будущего и хочет посмотреть, насколько мы управляемы и насколько нас можно прогнозируемо использовать в будущих раскладах. С одной стороны, это хорошо — остается меньше начальников, но и расклады усложняются. Реально господа Романовы подставляют меня прямо под удар. Именно меня, а не всю компанию попаданцев. Стоп. Блин. Или я чего-то не понимаю, или…»
— Ваше императорское высочество, насколько я буду самостоятелен в принятии решений? Перефразируя вопрос, мне предоставляется роль тупого исполнителя-штурмовика или самостоятельного игрока с определенными полномочиями?
— А вы что сами думаете на этот счет?
— А тут все просто. В этом мире без вас и вашего батюшки я никто, несмотря на мои знания и умения. Даже если удастся уйти через границу, рано или поздно не вы, так другие найдут и посадят нас под замок и заставят делать оружие. Я и мои современники слишком привязаны ко всяким техническим штучкам и в той или иной степени пытаемся их использовать, что все равно привлечет внимание. Плюс незнание реалий жизни, языков ну и куча мелочей, которые быстро нас выдадут, особенно если будут искать знающие люди. Теперь относительно сложившейся ситуации: то, что пришли вы, а не генерал Дубельт, говорит об определенной степени недоверия, и, значит, вы решили лично сами курировать наше направление. Правильно, отдавать такой ящик Пандоры в чужие руки — глупо. У любого человека появится соблазн воспользоваться устройствами из будущего для своих нужд.
— Вы абсолютно правы, Александр Павлович, в своих выводах. И доказательством будет вот это…
Он протянул руку и показал маленькое электронное устройство. Я посмотрел на небольшую проводную антенну и разъем под девятивольтовую «Крону».
— Прослушка?
— Да. И нашли ее в кабинете моего отца. Случайно.
— Разрешите?
Взяв в руки и повертев самопальную прослушку, залитую эпоксидной смолой, я спокойно прокомментировал:
— Наша. Делал один спившийся умелец из Симферополя. Таких мы прикупили по случаю больше сотни для оперативных нужд, но мои ребята точно не делали закладок императору, я что, похож на идиота?
— Мы достоверно выяснили, что это дело рук ваших людей, но по прямому указанию генерала Дубельта.
— Н-да. Глупо, не устоял все-таки от соблазна…
— Поэтому мы вас и держали под домашним арестом, пока полностью не прояснили всю ситуацию до конца. Вдруг вы возомните себе, что можете самостоятельно, без нас управлять ситуацией, и, учитывая ваши возможности, позже попытаетесь взять власть в свои руки. Это я говорю для того, чтобы не думали, что мы вам это позволим.
— Конечно, ваше императорское высочество. Это было изначально понятно.
— Я рад, Александр Павлович, что вы настолько разумный человек, но хотелось бы уточнить на будущее — без присмотра ни вас, ни ваших друзей мы не оставим.
— Если б это было иначе, я бы задумался о том, правильную ли мы выбрали сторону.
