«Отбегался» – слабым эхом проносится мысль по гулкой пустоте сознания.
Сколько прошло дней, когда где-то вдали послышался мерный шаг? Кто знает… Чувство времени давно пропало, в моем аду вечно царил синтетический вечный день под солнцем трехсотваттной лампы. Да и шаги – наверняка мираж воспаленного разума. Тело перестало бороться, я уже не чувствую пальцев рук и ног, не чувствую спины и боюсь открывать глаза. Где-то внутри меня еще живет зверь борьбы, но он уже не похож на старого бойцового пса. Еще немного, и хребет исхудавшей дворняги переломится, вместе с тем, что составляло когда-то мое «я».
Скрежет сдвигаемого металла вонзается в мозг. С трудом открываю глаза и нахожу в себе силы оглядеться – никого. Значит, разум все-таки сломался.
Неожиданно мое персональное светило исчезает. Первые мгновения паникую: неужели слепота?! Но паника быстро проходит – в глазах все еще кружатся фантомные круги, переливаясь всеми цветами радуги. Вновь открываю глаза – от контраста с вечным днем все кажется беспроглядной тьмой. Я слышал скрежет впереди меня, но не вижу ничего.
Вдруг отчетливо слышу шелест дыхания. Там кто-то есть! Пришел некто, сдвинул стул напротив и выключил прожектор! Наверняка!
Пытаюсь сказать хоть что-то, но изо рта выходит лишь скрежет иссушенного горла.
– По-моему, уже поздно. – Тихий голос громом звучит в сознании. – Передержали?
– Х-х…е-ек… – Это было сказанное мной «нет», он должен понять. Но что это изменит? Все будет так, как он захочет…
– Мм… Ладно, займитесь им.
Звуки удаляющихся шагов кажутся небесной музыкой, а слова – не менее значимы, чем помилование за секунду до казни.
Слова человека значат одно – что-то изменится. Сознание милосердно отключается, как и сотни раз до этого. Но впервые – в полной темноте, чарующе уютной и приятной.
Новое пробуждение дарит широчайшую гамму восторга от элементарных действий – движений свободных рук и ног, блаженства от прикосновения шелковой простыни. Мир вокруг прекрасен! Миллиарды цветов раскрашивают любую вещь. Дикий контраст белого и черного остался где-то там, в кошмарном сне длиною в вечность. На секунду даже верю, что проснулся в том же гостиничном номере, но увы – интерьер не знаком, на окнах решетки.
Нейросети, увы, нет, но этот факт совершенно не расстраивает. Я живой! Эта мысль доминирует в сознании, возрождает былые амбиции и напитывает силой ненависти планы мщения. Сдохну во второй раз, но доберусь до шеи врага. Может быть, это Мито, может, кто-то еще – неважно, я помню его голос, и мне этого достаточно.
Несложные действия моментально лишают сил, и я вновь забываюсь сном, на этот раз – лечебным и вполне нормальным.
Во второй раз спал я очень долго – судя по тому, что в итоге меня разбудили. Робот-уборщик пропел над ухом веселую мелодию и протянул комплект одежды на вытянутых вперед манипуляторах.
Белая рубашка, черные пиджак и брюки, лакированные черные туфли. Бр-р, ненавижу… Я бы предпочел что-то цветное, да хоть зеленое, красное, лиловое – что угодно, но не этот мрачный похоронный контраст. Быть может, это намек? Споро одеваюсь и приседаю на угол кровати. Руки непроизвольно поглаживают шелковое одеяло: как же приятно!
На встречу меня провожает новый робот, на этот раз – охранник. Он чутко сопровождает дулом разрядника любой мой маневр, но я и не думаю куда-то бежать. В незнакомом здании? С решетками на окнах? Ищите безумцев в другом месте. У меня есть капелька жизни, и я не хочу ее терять так глупо. Вот вцеплюсь зубами в горло – тогда да, стреляйте.
Я вхожу в прямоугольник комнаты без окон, без мебели, если не считать столь знакомого металлического кресла посередине – впервые вижу его со стороны. За спинкой стула крепится портативный кибердоктор, от которого к креслу тянутся десятки капельниц, ныне не подключенных. Становится ясно, почему за время заключения мне не хотелось есть – система снабжала организм необходимыми веществами. Встаю рядом со стулом. Прикажут сесть – сяду на пол, но еще раз по своей воле я им не воспользуюсь. Хозяин, видимо, хотел еще раз надавить на психику, так как через некоторое время робот-охранник приказывает двигаться в другое место.
На этот раз все довольно мило – круглый стол со снедью, два больших кресла у стола. Сажусь в правое и будто утопаю в его мягкости. С такого быстро не встанешь, перина будто обнимает тело, поглощая импульс любого резкого действия. Сесть с прямой спиной на нем не получается – мышцы тела все еще слабы, и я быстро теряю силы от неудобного положения. Остается разлечься в кресле и ждать, попутно поедая содержимое прихваченной со стола тарелочки. Хозяин дома легко закажет себе новую, а я так соскучился по настоящим фруктам!
– А я уж решил, что ты сломался. – Собеседник появляется в противоположном кресле, будто материализовавшись из воздуха. Впрочем, скорее я сам увлекся поеданием всяких вкусностей и прозевал его приход. – Все ломаются – кто раньше, кто позже.
Мито смотрит на меня равнодушно. Мне на него тоже плевать, у меня еще два киви и четыре мандарина.
– Да хватит уже жрать! – В голосе мелькает раздражение. – Или тебя вернуть назад?
Возвращаю тарелку обратно на стол, в последнее мгновение метаю ее в шею врага и прыгаю вслед. Тарелка разбивается в сантиметре от лица, а сам я врезаюсь в нечто прозрачное прямо над столом и обессиленно сползаю вниз. Досадно, я все еще слабоват.
– Успокоился? Можно продолжать? – В голосе Мито проклюнулись нотки уважения, или я себе льщу? – У меня проблема, причем с твоим именем.
– Приятно слышать, продолжайте. – Добавляю барственности и тяну слова.
Маг бросает гневный взор, достает из кармана металлическую зажигалку, откидывает крышку и гасит пальцем возникший огонек. Через десяток секунд этого представления он что-то произносит и делает движения руками, будто плещет чем-то в сторону зажигалки. Выпущенный за это время газ ярко вспыхивает и обращается в недлинную огненную змейку с широкими крыльями.
Моментально снимаю с себя пиджак и накидываю его на бестию. Мне показалось, или в глазах Мито – безмерное удивление? Импровизированным кульком несколько ударяю по полу, а в завершение опрокидываю содержимое графина с водой на «очаг возгорания».
– Т-ты что творишь? – Глаза у китаезы становятся круглыми, прямо как в японских мультиках.
– Борьба с пожаром в бытовых условиях. Пиджак жалко, можно мне новый? Только, очень вас прошу, пусть он будет зеленым или оранжевым? Пожалуйста-пожалуйста. – Меня действительно бесит черно-белый контраст и носить его очень неприятно.
Старый пиджак все еще не шевелится.
– Шизик гребаный! – матерится азиат. – И рассказать же – не поверят, – добавляет он тихо себе под нос, но я все слышу. Слух у меня теперь очень хороший.
