Ознакомительная версия.
— Хорошо, понос отменяется! — прошептала Эва, — А что ты предлагаешь?
— Ты можешь сказать, каким образом приводится в действие взрывной механизм смертника? — обратился ко мне Алексей.
— У него в кармане два контакта, разделенные полоской картона. При необходимости он выдергивает картон, контакты замыкаются и бум-м-м…
— Типун тебе на язык, — испугалась Эва, — никаких бум-м-м, я еще пожить хочу. Мы же договаривались: сперва увидеть Париж, а потом умереть. Но никак не наоборот.
— Вы можете усыпить смертника?
— Усыпить? — мы с Эвой переглянулись, — Не пробовали. Хотелось бы на ком-нибудь попробовать, прежде чем на цель выходить.
— Валяйте, пробуйте на мне, только разбудить не забудьте!
— Если будет больно или неприятно, ты уж потерпи, — попросила Эва, — сам понимаешь, дело незнакомое, тонкое, можем случайно не то ткнуть.
— Договорились, начинайте, тянуть резона нет.
Мы договорились, что Эва продолжит наблюдение за террористами, а я сосредоточусь на поисках сонного зелья. Хорошо сказать сосредоточусь, еще бы знать, как именно его искать. Не базовая составляющая, не ткнешь просто так, нужна комбинация строго дозированных воздействий или…
— Слушай, — мысленно обратился я к Эве, — а как ты этих бандитов на горшок отправила?
— Идея в голову пришла неожиданно. Если человек когда-то испытывал нечто, можно это воспоминание вытащить и заставить его хорошенечко вспомнить. Так заставить, чтобы до кишок достало.
— Так ты…?
— Точно! С любым человеком, хоть раз в жизни подобный казус случается. Так что ничего особенного или подозрительного они не должны были почувствовать. Все свое, родное, привычное, хотя и не совсем к месту.
— Умница, молодчина, чмок в носик! — обрадовался я.
— Алексей, можешь не напрягаться, — прошептал я, — есть решение, сейчас наш смертник уснет мертвым сном, — скалабурил я.
— Аккуратнее только, без шалостей, уж больно голос у тебя радостный, — проворчал Алексей.
Эва продолжала удерживать обоих узников туалета прикованными к своим горшкам. А я мысленно метнулся к террористу с бомбой. Он сидел напряженный как струна, с таким действительно нужно осторожнее, одно неверное движение и он дернется. Его пальцы насмерть вцепились в клочок картона, ладонь вспотела. Если так дело дальше пойдет, то не понадобится и выдергивать картонку — капнет пот, промокнет бумага и пожалуйте в Рай, господа пассажиры. Не нужно волноваться, брат, у тебя все хорошо, все спокойно.
Я нащупал воспоминание, в котором его старший брат гладит ему курчавые волосы и шепчет в ухо слова покоя и примирения. В тот раз они серьезно повздорили с пацанами из соседнего квартала. Если бы их было больше, то все могло выйти по-другому, но соседи подкараулили их на узкой улочке и заткнули ее с обеих сторон. Их тогда серьезно побили и вот сейчас брат успокаивал его. Говорил, что Аллах милостив и справедлив. Если Аллах послал тебе испытание, ты должен принять его как настоящий мужчина. Не беда, что в этот раз сила была не на твоей стороне. Аллах всевидящий и справедливый видел, что ты храбро дрался и не заплакал от боли. Брат говорил и гладил тебя по волосам, а ты засыпал, засыпал, убаюканный его голосом. Сон окутывал тебя мягким одеялом, даруя тебе картины светлого будущего. Ты спишь, спишь, спишь.
— Все, я его сделал, спит как младенец. Делайте что-нибудь с этой ведьмой, а я останусь на боевом дежурстве рядом со спящим. Неровен час, решит проснуться.
— С этой сложнее, она сейчас может без причины начать стрелять, — прошептал Алексей. — Кто-нибудь из вас может сделать так, чтобы она подошла к нашему ряду?
— Я могу, — с ходу вызвалась Эва.
— Ты тех не отпустишь, шустрая? — желчно осведомился я. Все норовит поперек батьки в пекло залезть.
— Сеня, не обижайся, но женскую натуру я знаю лучше, — снисходительно пояснила Эва.
Я автоматически подстроился к Эве, чтобы поучиться ее способам управления женской натурой. Не шпионства ради, а науки для. Мне, в дальнейшем, еще долго общаться с этой самой натурой.
Эва покопалась в памяти террористки и выудила ее самую тайную заветную мечту. Не было в этой голове ничего из пламенных идей священной войны с неверными, а хотелось ей много денег, украшений и богатого мужа. Надеялась она на то, что кто-нибудь из борцов окажется удачливым и найдет заветный чемодан с баксами в багажнике расстрелянной машины с неверными. Она смотрела на пассажиров сквозь прицел автомата, поводя стволом из стороны в сторону, оценивая, прикидывая, кто и что мог бы спрятать под своими одеялами.
Неожиданно ее внимание привлекла молодая пара. Парень прижал девушку к себе, словно пытаясь защитить ее от пуль, и настороженно смотрел на террористку. Но не этот взгляд привлек ее внимание, она смотрела на девушку, точнее на ее руку, высунувшуюся из-под одеяла. На пальце девушки сияло, переливалось всеми огнями кольцо с крупными бриллиантами.
Могу поклясться всеми богами, что мгновение назад на этом пальчике было совершенно невзрачное серебряное колечко. Когда она успела надеть эту вызывающе привлекательную безделушку? Не стоит дразнить быка красной тряпкой, особенно когда… Стоп! Я моргнул, потряс головой и морок рассеялся. Ай да Эва, ай да мастерица! И когда же в ней успели расцвести такие феноменальные таланты?
Фатима нервно облизнула тонкие губы, вид кольца ее явно возбуждал, притягивал, соблазнял. Мечта была совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, нужно всего то сделать пару шагов и сдернуть колечко с пальца неверной. Совсем простое дело, когда у тебя в руках автомат и где-то рядом смертник с бомбой. Ты все можешь, Фатима, это твое кольцо, ты его достойна! Эва настойчиво подталкивала желания Фатимы в нужном направлении, но делала это столь деликатно, что та вряд ли могла отличить наведенное желание от собственного.
Фатима оглянулась назад, то ли ожидая подмоги, то ли проверяя нет ли конкурентов, но никто не вышел из туалетов. Взглянула в сторону смертника и, увидев его спокойно торчащую голову, решилась.
— Если хоть одна собака двинется с места, убью сразу десяток. Тех, что останется, нам хватит, чтобы ваши вшивые политики сделали все, что угодно. Все поняли? — взвизгнула она.
Потом ей в голову пришла мысль о том, сколько же еще драгоценностей и украшений на руках других пассажиров. Жадность заполняла ее сознание, как талая вода заливные луга в половодье. Автомат в руках гарантировал защиту и безнаказанность. Ей уже не требовался проводник в страну богатства и наслаждения, ее собственные желания переполняли ей душу.
Ознакомительная версия.
