С первого часа нашего пребывания здесь нас занимал вопрос, где же находятся таинственные фермы. Единственный наш кладезь познаний — Найва — знала о фермах только то, что они существуют. На третий день мы обошли всю нашу загородку. Никаких ферм внутри вытянутого периметра не нашлось, зато в двух местах — недалеко от нас и в противоположной стене — нашлись ворота. Ворота, представлявшие из себя огромные конструкции из металла, сдвигались в сторону неведомыми механизмами, ныне мёртвыми. Нам не удалось бы их сдвинуть даже общими усилиями. Зато в ближайших к нам воротах нашлась калитка — маленький коридорчик с двумя металлическими дверьми. Двери запирались мощными железными засовами. С этого момента мы больше не лазили через стену.
Мы рассудили, что если где-то и находиться фермам, то только вдоль дороги из ворот. В этот день дядя Андрей впервые помог нам. Он сказал, что видит какие-то постройки вдоль дороги, и сообщил расстояние. Идти до них пришлось довольно долго, это было небезопасно, но результат того стоил.
Все работницы на фермах были убиты тем же аккуратным образом. Их тела к нашему приходу уже обработали заврики и другие летающие хищники. Скотина либо умерла от жажды в стойлах, либо бродила по пространству внутри стен, ограждавших ферму, и голодала. Зато в постройках обнаружились настоящие сокровища — амбары с зерном, ледники с тушами животных, бочки с консервами разных видов, были даже железные банки с едой внутри. О таком мы никогда не слышали. Были и другие сокровища — шерстяные ткани, выделанная кожа… За первый день мы обнаружили три фермы (дальше мы просто не успели пройти). Мы открыли некоторые амбары и налили воды скотине на первой ферме, а на остальных просто выпустили скот в лес.
На следующий день мы перевели всех «наших» девочек на ферму. Как же они верещали, пока шли, что им холодно и страшно! На наше счастье, Петины земляки очень тщательно почистили эту землю от драконов, а прочие крупные хищники то ли были заняты разбежавшимися коровами, то ли просто были сыты. Нам даже ни разу не пришлось лезть на деревья. Из сотни девчонок ни одна даже не поранилась. На станцию с тех пор мы ходили только для того, чтобы собирать железо из луж расплавленного металла. Здесь, на ферме, можно было некоторое время не заботиться о еде и сконцентрироваться на кузнечном деле. Девчонки носили дрова из леса, мы с Серым и другими ковали.
Старшим девчонкам Нишизумы мы сообщили, что фермы существуют и в сторону от других ворот. Предупредили — если увидим их по «нашу» сторону, будем стрелять из самострелов и луков. Новенькие луки на наших плечах убедили их в том, что мы не шутим.
Они даже не пошли искать фермы. Когда мы пришли, в башне шла драка. Нишизума верховодила группой самых старших девчонок, у них были топоры, деревянные дубины и острые сучья. Против них стояла большая часть остальных девчонок, без оружия. К моменту нашего прихода ожесточённая перепалка ещё не перешла в бой, но дело шло к тому.
Выслушав наше объявление, невооружённая и более многочисленная часть девчонок запросилась к нам. Я предупредил — работать придётся много, но потом мы сядем на корабли и уплывём к людям. Они согласились. Осторожности ради мы поселили их на второй ферме, но они даже не подумали бунтовать. А ещё через неделю пришла Нишизума со своими охотницами. Они встали на колени перед воротами фермы и попросили меня выйти на стену.
Глядя в сторону, Нишизума сказала, что я — Старший Мужчина, что я доказал свою силу, и что с этого момента она сделает всё, что бы я ни сказал, даже выйдет из укрытия, чтобы отвлечь хищника от других. Оказалось, что увиденный нами конфликт разгорелся не на пустом месте — охотницам Нишизумы надоело, что только они ходят в лес на охоту, они пытались заставить остальных девчонок тоже ходить в лес, а те отказывались и говорили, что нет смысла — всё равно старшие заберут себе всю добычу. Я почесался и вынужден был признать, что у её команды была своя правда. А ещё нам очень не хватало тех, кто был готов ходить в лес — на охоту или за дровами. В итоге мы поселили охотниц на второй ферме, а живших там девчонок перевели к нам. Договорились, что они будут носить из леса орехи, какие найдут, и дрова для кузни.
Они честно выполняли условия договора, да и не было у них причины не слушаться — за свои товары они получали железные наконечники для копий и стрел, луки и самострелы. За месяц с небольшим мы вооружили всех почти так, как были вооружены люди моего племени — у всех ножи, копья, луки или самострелы. Глядя на то, с какой нежностью чернокожие поглаживают свои ножи или копья, я понял, что для многих из них это первые в их жизни металлические изделия.
Но с тех пор Нишизума никогда не называла меня по имени. Только «Старший мужчина». Вот и сейчас она стояла в дверях кузни и смотрела на меня прямым взглядом.
— А языками они не стреляют? Эти обезьяны? — обеспокоенно спросил я, скидывая в воду очередной наконечник. Девчонки переводили их так, будто я — бог кузнечного дела. Стрелы терялись быстрее, чем я успевал их ковать. Больше никогда не буду обижаться на папу, если он будет ругать нас за потерянные стрелы.
— Языками? — удивилась охотница, — А что, такие бывают?
Я схватил оружие и пошел разбираться. По пути рассказал Нишизуме о ночных обезьянах. Она о таких не слышала и заметно испугалась.
За воротами фермы обнаружилась интересная картина. Все девчонки торчали на стене и смотрели вниз. Внизу, под стеной, сидело несколько мартышек презабавного вида.
— Несколько минут назад их было больше, — сказала Найва.
— И почему вы их испугались?
— Они вышли из леса в большом количестве и без страха пошли на нас, — неуверенно доложила Исузима, одна из самых ловких охотниц после Нишизумы.
— Вы язык жестов зверей хоть немного понимаете? У вас дома собаки есть? Или лошади? Смотрите, они вас зовут за собой. Когда зверёк делает несколько шагов, а потом оборачивается и смотрит на вас — значит, он хочет, чтобы вы пошли за ним. Берите корзины, палки для носилок и верёвки. Думаю, там будет что-то хорошее.
Я спустился со стены и бесстрашно пошел к обезьянам. Те обрадовано углубились в чащу. За мной двинулся только Серый. Когда мы уже входили в лес, потянулись и остальные охотницы. Руки они держали на натянутых луках.
Обезьянки вели нас довольно долго, со временем их становилось всё больше. Они шумели и всячески выражали нетерпение. Но я был уверен, что они радуются, если бы они злились, то вели бы себя совсем по-другому. Наконец мы пришли к месту, где было много невысоких деревьев с плодами на высоких тонких ветвях. Когда они успели вырасти? Ещё недавно снег лежал. Все плоды на нижних ветвях были съедены, судя по всему, их было немного, основное богатство висело выше. И обезьянки до него добраться не могли — ветви были слишком тонкими.
