— Нет. Они знают, что против них — не армия с единым командованием. Разрозненные группки людей. Кое-как вооружённых. И почти не управляемых. Аморфная масса бывших гражданских… Потерявших всё, загнанных в угол… Отчаяние придаёт силы. Когда терять уже нечего, нечего и бояться… Только от ракет это не спасет. И боекомплекты — не пополнит…
Синус вытер лоб рукавом.
— Да, это почти арифметика… Максимум неделя…
— Что? — переспросил Артём.
— За неделю из Москвы сделают «чистый» город…
— Радужная перспектива, — скривился физик. — Жаль, не увидим…
— Примем бой здесь? — спросил математик.
— Сначала — звонок «друзьям», — качнул головой доктор. И вытащил из кармана полицейскую рацию. Ту самую, что так и не пригодилась Боксеру. — Только бы они кодировку не сменили… — Нажал красную кнопку. — Семнадцатый вызывает «вергушки»! «Горячая полночь»! — В динамике — шорох, гудение. Доктор почесал небритую щеку. И повторил: — «Горячая полночь»!
Может, рация накрылась? Треснутый, заклеенный изолентой корпус не внушал доверия.
— «Вертушка»-десятый на связи! — наконец-то прохрипело в ответ.
— «Вертушка»-одиннадцатый на связи! — ещё один голос донесся из динамика.
Грэй радостно прищурился:
— У меня пленные. Очень важно. Требуется срочная доставка.
— Вас понял. Уточните координаты.
— Тридцать пять — девятнадцать, у разрушенного дома, — сказал Грэй, сверяясь с картой, выведенной на экранчик его «мыльницы».
— Мы рядом. Ждите. Через пару минут.
Доктор опустил рацию и обвел нас внимательным взглядом. Математик покачал головой:
— Даже впятером штурмовать вертолет бессмысленно.
— Постараемся обойтись без лишнего драматизма, — заметил Грэй. Он казался спокойным. Будто уже принял решение. Достал из кармана шапочку-маску. — Пора наряжаться.
— Разве не всё равно? — буркнул физик, нервно сжимая «вайпер».
— Боюсь, мы стали слишком популярными личностями. Так… Возчик, Синус, давайте сюда оружие.
Математик подчинился без вопросов, а паренёк кашлянул, поднимаясь со ступенек:
— Это ещё зачем?
— Затем, что пленные, как правило, бывают безоружными.
— Кто пленные?
Нет, на дурака не похож. Много крови потерял. Вот и доходит до него «со скрипом».
Я подошла, села рядом.
— Вовчик, отдай автомат.
— Не отдам.
Математик присоединился к уговорам.
— Не отдам, — упрямо повторил юноша. В конце концов я разжала его пальцы.
— Ещё оружие есть?
— А твоё какое дело? — пробурчал он.
— Ясно, — кивнула без лишних слов, обыскала его и извлекла пистолет из-под штанины.
— Теряем время, — нахмурился Грэй. — Таня, свяжи обоих…
— Ах ты, гад! — испуганно дёрнулся юноша.
— Свяжи так, как умеешь, — не обращал внимания доктор, — надёжно и солидно, но чтоб… сами могли развязаться.
Он был прав. Это я умела.
— Нельзя без этого? — поморщился математик.
— Нельзя, — кивнул доктор. — Иначе, первое, что они сделают — оденут на вас наручники.
Я достала веревку и склонилась к уху Вовчика:
— Не рыпайся, глупый. А то узел получится не такой, как надо.
До него всё-таки дошло.
Очень скоро из-за крыш вынырнул юркий «шпион». Грэй, стоявший на открытом месте рядом с подъездом, замахал рукой. Вертолётный робот повис перед ним, всего в двух метрах. Так, что «жало» пулемета на механическом теле оказалось нацелено прямо в лоб доктору.
Грэй отнесся к этому без особого волнения. По крайней мере ничего нельзя было прочесть по его глазам:
— Личный номер 0697!
— Предъявите идентификацию, — то ли живой, то ли синтезированный голос из динамика «шпиона».
Мы нарвались на неприятности! Одного пароля и номера оказывается мало!
Держу «шпиона» на мушке, хотя понимаю, что калибра «вайпера» явно недостаточно. Маку удалось завалить одну летающую хреновину рядом с логовом Джона. Только у пацана было «12 миллиметров», а у меня сейчас — «5,65»! Это ведь не людей дырявить…
Артём судорожно сглатывает. Мы стоим рядом, у соседних окон. Его палец — тоже на спусковом крючке.
Математик и юноша сидят на полу, в глубине комнаты, и не видят происходящего. Но судя по их дыханию, наше волнение передаётся остальным. А ещё я слышу, как ёрзает Павлик и Иришка шепчет успокаивающе.
Ожидание — натянутая, вот-вот готовая лопнуть струна. Единственный, кто спокоен — доктор. Он щурится на солнце и неторопливо закатывает левый рукав куртки. Поворачивает внутреннюю сторону запястья в направлении «шпиона».
Что такое?
Вглядываюсь до рези в глазах, но так и не могу ничего увидеть на его руке. Никаких надписей и татуировок.
Значит…
Мне становится страшно…
…В гараже пахло бензином, а в погребе под гаражом квашеной капустой. Михалыч щелкнул выключателем. Едва тлеющая лампочка осветила крутые ступеньки. Ряды банок с маринованными овощами. Мы спустились. И на полу, в углу обнаружился длинный сверток. Я зажгла аккумуляторный фонарь. Старик дернул край матовой пленки, развернул.
Внутри был труп. Человек средних лет, с аккуратной дыркой во лбу.
— Двоих наших замочил, прежде чем я его успокоил, — вздохнул Михалыч.
Мертвец не казался серьезным противником. Уж больно невзрачен. Грязно-синий драный свитер, потертые джинсы. Носки дырявые. А обуви нет.
Старик проследил мой взгляд и пояснил:
— Ботинки у гада хорошие. И вроде — сорок третий. Может, Локи подойдут? Не помнишь, какой у него размер?
— Сорок третий — в самый раз, — выдавила я.
— Только не объясняй Генке — откуда. Ещё начнет брезговать, дурачок…
Михалыч достал цилиндрик сканера и присел рядом с телом. Поводил цилиндриком. И озабоченно качнул головой:
— Не получается. Может, сигнал слабый?
Закатал рукава у трупа и провел сканером по желтоватой коже.
— Бесполезно. Не с нашей техникой…
Достал нож.
— Ну-ка посвети, Таня…
Пощупал правое запястье мертвеца. Сделал аккуратный надрез. Раздвинул рану. Снова рассёк плоть… Меня замутило.
— Держи фонарь ровно, Таня… Кажется, не здесь…
Сталь опять прочерчивает кожу трупа. Теперь на левом запястье… Я пытаюсь не смотреть. Дыхание Михалыча — ровное, сосредоточенное…
— Есть! Вот оно, Таня..
Я поворачиваю голову. Старик довольно улыбается. В раздвинутой мертвой плоти темнеет крохотный шарик. Не больше спичечной головки.
