– Нет. Они знают, что против них – не армия с единым командованием. Разрозненные группки людей. Кое-как вооружённых. И почти не управляемых. Аморфная масса бывших гражданских… Потерявших всё, загнанных в угол… Отчаяние придаёт силы. Когда терять уже нечего, нечего и бояться… Только от ракет это не спасёт. И боекомплекты – не пополнит…
Синус вытер лоб рукавом.
– Да, это почти арифметика… Максимум неделя…
– Что? – переспросил Артём.
– За неделю из Москвы сделают «чистый» город…
– Радужная перспектива, – скривился физик. – Жаль, не увидим…
– Примем бой здесь? – спросил математик.
– Сначала – звонок «друзьям», – качнул головой доктор. И вытащил из кармана полицейскую рацию. Ту самую, что так и не пригодилась Боксёру. – Только бы они кодировку не сменили… – Нажал красную кнопку. – Семнадцатый вызывает «вертушки»! «Горячая полночь»! – В динамике – шорох, гудение. Доктор почесал небритую щёку. И повторил: – «Горячая полночь»!
Может, рация накрылась? Треснутый, заклеенный изолентой корпус не внушал доверия.
– «Вертушка»-десятый на связи! – наконец-то прохрипело в ответ.
– «Вертушка»-одиннадцатый на связи! – ещё один голос донёсся из динамика.
Грэй радостно прищурился:
– У меня пленные. Очень важно. Требуется срочная доставка.
– Вас понял. Уточните координаты.
– Тридцать пять – девятнадцать, у разрушенного дома, – сказал Грэй, сверяясь с картой, выведенной на экранчик его «мыльницы».
– Мы рядом. Ждите. Через пару минут.
Доктор опустил рацию и обвёл нас внимательным взглядом. Математик покачал головой:
– Даже впятером штурмовать вертолёт бессмысленно.
– Постараемся обойтись без лишнего драматизма, – заметил Грэй. Он казался спокойным. Будто уже принял решение. Достал из кармана шапочку-маску. – Пора наряжаться.
– Разве не всё равно? – буркнул физик, нервно сжимая «вайпер».
– Боюсь, мы стали слишком популярными личностями. Так… Возчик, Синус, давайте сюда оружие.
Математик подчинился без вопросов, а паренёк кашлянул, поднимаясь со ступенек:
– Это ещё зачем?
– Затем, что пленные, как правило, бывают безоружными.
– Кто пленные?
Нет, на дурака не похож. Много крови потерял. Вот и доходит до него «со скрипом».
Я подошла, села рядом.
– Вовчик, отдай автомат.
– Не отдам.
Математик присоединился к уговорам.
– Не отдам, – упрямо повторил юноша. В конце концов я разжала его пальцы.
– Ещё оружие есть?
– А твоё какое дело? – пробурчал он.
– Ясно, – кивнула без лишних слов, обыскала его и извлекла пистолет из-под штанины.
– Теряем время, – нахмурился Грэй. – Таня, свяжи обоих…
– Ах ты, гад! – испуганно дёрнулся юноша.
– Свяжи так, как умеешь, – не обращал внимания доктор, – надёжно и солидно, но чтоб… сами могли развязаться.
Он был прав. Это я умела.
– Нельзя без этого? – поморщился математик.
– Нельзя, – кивнул доктор. – Иначе, первое, что они сделают – оденут на вас наручники.
Я достала верёвку и склонилась к уху Вовчика:
– Не рыпайся, глупый. А то узел получится не такой, как надо.
До него всё-таки дошло.
Очень скоро из-за крыш вынырнул юркий «шпион». Грэй, стоявший на открытом месте рядом с подъездом, замахал рукой. Вертолётный робот повис перед ним, всего в двух метрах. Так, что «жало» пулемёта на механическом теле оказалось нацелено прямо в лоб доктору.
Грэй отнёсся к этому без особого волнения. По крайней мере ничего нельзя было прочесть по его глазам:
– Личный номер 0697!
– Предъявите идентификацию, – то ли живой, то ли синтезированный голос из динамика «шпиона».
Мы нарвались на неприятности! Одного пароля и номера оказывается мало!
Держу «шпиона» на мушке, хотя понимаю, что калибра «вайпера» явно недостаточно. Маку удалось завалить одну летающую хреновину рядом с логовом Джона. Только у пацана было «12 миллиметров», а у меня сейчас – «5,65»! Это ведь не людей дырявить…
Артём судорожно сглатывает. Мы стоим рядом, у соседних окон. Его палец – тоже на спусковом крючке.
Математик и юноша сидят на полу, в глубине комнаты, и не видят происходящего. Но судя по их дыханию, наше волнение передаётся остальным. А ещё я слышу, как ёрзает Павлик и Иришка шепчет успокаивающе.
Ожидание – натянутая, вот-вот готовая лопнуть струна. Единственный, кто спокоен – доктор. Он щурится на солнце и неторопливо закатывает левый рукав куртки. Поворачивает внутреннюю сторону запястья в направлении «шпиона».
Что такое?
Вглядываюсь до рези в глазах, но так и не могу ничего увидеть на его руке. Никаких надписей и татуировок.
Значит…
Мне становится страшно…
…В гараже пахло бензином, а в погребе под гаражом квашеной капустой. Михалыч щёлкнул выключателем. Едва тлеющая лампочка осветила крутые ступеньки. Ряды банок с маринованными овощами. Мы спустились. И на полу, в углу обнаружился длинный свёрток. Я зажгла аккумуляторный фонарь. Старик дёрнул край матовой плёнки, развернул.
Внутри был труп. Человек средних лет, с аккуратной дыркой во лбу.
– Двоих наших замочил, прежде чем я его успокоил, – вздохнул Михалыч.
Мертвец не казался серьёзным противником. Уж больно невзрачен. Грязно-синий драный свитер, потёртые джинсы. Носки дырявые. А обуви нет.
Старик проследил мой взгляд и пояснил:
– Ботинки у гада хорошие. И вроде – сорок третий. Может, Локи подойдут? Не помнишь, какой у него размер?
– Сорок третий – в самый раз, – выдавила я.
– Только не объясняй Генке – откуда. Ещё начнёт брезговать, дурачок…
Михалыч достал цилиндрик сканера и присел рядом с телом. Поводил цилиндриком. И озабоченно качнул головой:
– Не получается. Может, сигнал слабый?
Закатал рукава у трупа и провёл сканером по желтоватой коже.
– Бесполезно. Не с нашей техникой…
Достал нож.
– Ну-ка посвети, Таня…
Пощупал правое запястье мертвеца. Сделал аккуратный надрез. Раздвинул рану. Снова рассёк плоть… Меня замутило.
– Держи фонарь ровно, Таня… Кажется, не здесь…
Сталь опять прочерчивает кожу трупа. Теперь на левом запястье… Я пытаюсь не смотреть. Дыхание Михалыча – ровное, сосредоточенное…
– Есть! Вот оно, Таня..
Я поворачиваю голову. Старик довольно улыбается. В раздвинутой мёртвой плоти темнеет крохотный шарик. Не больше спичечной головки.
