смутила очередная сотня критического урона по себе, — ты этого, конечно, не понимаешь — но ты растрачиваешь свой бесценный потенциал впустую! Твоей убогой фантазии не хватает ни на что принципиально новое. Хочешь, я покажу, как это делается?
С этими словами в правой ладони Бэйзина появился очередной огненный шар, а в левой — несколько дрожащих каменных шипов. А в следующий момент… он соединил обе руки вместе, и два заряженных умения объединились. А потом Бэйзин развёл руки — и комнату мгновенно заполнили десятки, сотни пылающих каменных шипов. Сареф не раздумывал ни секунды.
Силовое поле, цель — Кейя!
Сам же Сареф, к сожалению, не успел откатить Тёмную фазу, чтобы спастись. Но это было и не страшно. Теперь, когда у него был новый козырь против смерти, это отличная возможность проверить его в деле.
Внимание! Получен критический урон 120!
Внимание! Получен урон 91!
Внимание! Получен урон 79!
Внимание! Запас здоровья упал ниже 20%. Призрачное Возмездие!
Сразу после этого Сареф ощутил лёгкость. Боль ушла так же быстро, как и пришла, и теперь все огненные снаряды пролетали через него, не причиняя никакого вреда. И сейчас, пользуясь своим состоянием, он вновь вызвал Тёмный Взвод и, взяв основным оружием Эвр, выдал по Бэйзину залп из чистой тьмы, рассчитывая потратить как можно больше выносливости. И дракон, явно пережидая откат после такой мощной комбинации, ничего не смог с этим поделать.
И вот, наконец, призрачная форма пропала. Сареф зря беспокоился: опоры под ногами во время её действия он не потерял. А перед ним вспыхнуло Системное сообщение:
Призрачное Возмездие! Потрачено 520 выносливости! Восстановлено 260 здоровья!
Правда, был один крайне важный момент, который Сареф осознал только сейчас. Во время Призрачного возмездия он не мог наносить критические удары, а это значило, что пассивная способность Повелитель Удачи в этот момент не работала. Значит, во время этой способности он не сможет откатывать перезарядки способностей или копить запас сил. Довольно жёсткий эффект… который привёл к тому, что сейчас выносливость Сарефа была почти на нуле…
С другой стороны, Бэйзин тоже выглядел крайне неважно. А вот перед Сарефом с клинком наперевес встала Кейя, которая благополучно пережила эту сокрушительную атаку в Силовом Поле и теперь готова была его защищать. Вот только Бэйзин, поднявшись на ноги, лишь усмехнулся. А в его руках возник новый сиреневый камень, который тот мгновенно сломал.
— Ещё камень душ? — не поверил своим глазам Сареф, — да сколько их у тебя?
— Три, разумеется, — с ехидной улыбкой пожал плечами Бэйзин, — ты, конечно, помнишь тех троих придурков, которых нам пришлось убить, потому что они узнали много лишнего. Так вот души, чтобы ты знал — очень ценный ресурс, чтобы так просто им разбрасываться. И если уж нам пришлось по твоей милости запачкать руки — мы извлекли из этого все возможные выгоды.
Сареф же лишь до боли закусил губу… Митчелл, Шэн, Алиса… Из-за него они не только умерли, но даже после смерти подвергаются таким мучениям, заточённые в камни душ. Кейя же в ответ молча бросилась в атаку, заставив катану вспыхнуть синим пламенем, которое Сареф видел впервые.
Бэйзин, казалось, тоже был впечатлён этим огнём, потому что атак девушки явно избегал. Но схватка была всё равно очень короткой. Всё-таки камни душ, которые, вероятно, давали максимально похожий с Тёмным Обнулением эффект, очень сильно влияли на поединок. В итоге Бэйзин, улучив момент, снова использовал телекинетическую хватку, чтобы швырнуть Кейю о стену. Мало того: мгновение спустя из стены вылезли чёрные стебли, которые скрутили потерявшую сознание девушку, не давая ей упасть на землю. Бэйзин же снова вызвал в одну ладонь огненный шар, а в другую — каменные шипы. И, объединив их, направил этот смертоносный поток в сторону Кейи, явно рассчитывая избавиться от неё.
Вот только её закрыл своим телом Сареф, который в нужный момент использовал на себя Силовое Поле. И его расчёт оказался верен: все снаряды летели именно в него. И он оценил силу, с которой они летели: впервые он чувствовал, как по Силовому Полю идёт дрожь от отражаемых снарядов. Но в Кейю не попал ни один.
— Это всё, конечно, изобретательно, Сареф, но ты же понимаешь, что мне всё равно придётся её убить? — покачал головой Бэйзин, — она видела меня здесь, она видела, что я использую камни душ. И ты менял ей Параметры, я чувствую это, а ведь мы тебя предупреждали, что будет происходить с каждым, кому ты так неразумно станешь “помогать” Рукой Пересмешника.
Сареф в ответ на это лишь поднял своё оружие. У него совсем не оставалось выносливости, всё, что он успел скопить, Сареф вынужден был отдать в это Силовое Поле. И Бэйзин, казалось, это прекрасно видел. Потому что всего один рывок — и Сареф чувствует, как его ласково подхватили, а мгновение спустя он так же висел на стене, опутанный чёрными лианами.
— Смирись, Сареф, — с притворной жалостью сказал Бэйзин, — эта девка умрёт так же, как однажды умрёт и твоя предательница-мать. Мы никогда не прощаем нанесённые обиды.
— Что за чушь, — прохрипел Сареф, — я понимаю, что моя мать надрала тебе задницу, и ты её ненавидишь, но с чего это она вдруг предательница? Она что тебе, что-то обещала?
— Конечно, — кивнул Бэйзин, — это ведь именно она дала нам дорогу в поместье Ондеро. Она усыпила главу Гидеона и сообщила нам, что ни он, ни клановый хранитель этой ночью нам не помешают получить то, что принадлежит нам по праву.
— Что… что ты сказал?! — Сареф не поверил своим ушам, — это ложь! Сука, даже ты, самодовольное и тупое существо — не смей так мне лгать про мою мать!
— Вообще-то я не лгу, — Бэйзин, уже примеряясь извлечённым кинжалом к горлу Кейи, посмотрел на Сарефа и усмехнулся, — наш договор был предельно прост: она помогает нам пробраться в поместье Ондеро, а в обмен на это мы вынуждаем Адейро отказаться от всех притязаний на неё. Так что твоя драгоценная мамочка, которую ты так любишь, и которой ты плакался в коленки в последний день Состязаний, продала тебя в обмен на свою свободу. Странно, что ты сам до этого не додумался. Больше никто бы в поместье Ондеро не осмелился на такое. И тем сильнее мы удивились, когда она внезапно передумала и кинулась тебя защищать.
— Это ложь! Заткнись, проклятая тварь, заткнись! — Сареф забился в своих чёрных лианах, пытаясь вырваться любой ценой, — это ложь, не смей этого говорить!
— А почему ты так расстраиваешься, Сареф,
