пострадавшей стороне, а не мне.
– Господин ректор, я думаю вы должны знать достаточно о наших порядках.
– Да конечно, мистер Касио. Мы ни в коем случае не намереваемся вам что-либо советовать.
– Тогда перейдем к сути? – предложил Авард.
– Мы признаем нарушение первого пункта контракта и готовы отказаться от залога, – дипломатично сказал ла Ниэль'Керра.
Маги на первый взгляд даже немного растерялись. Я сидела в углу тихо, словно мышка. Не понимаю, зачем меня вообще взяли на это совещание? Собеседникам явно не требовалось мое участие.
Нэс мерял шагами мостовую под окнами здания. Я чувствовала его нетерпение и раздражение. Содержание разговора двух сторон я пересылала партнеру безо всякой утайки. Никакая защита от прослушки не могла помешать тесной связи суккуба и мага. Мы уже были практически единым организмом.
Я попыталась вспомнить первый пункт моего особого контракта и передала образ Нэсу: «1. Айе ла Ниэль запрещается использование ментальной магии в стенах ИШМИ. Включая как магию суккубов, так и стандартную ментальную магию.»
– В таком случае у нас больше нет вопросов. Отчисление мисс Ниэль является главным требованием пострадавшей стороны. Компенсация будет оплачена из оставленного вами залога.
– Я благодарен вам за помощь, – вежливо поклонился Касио, понимавший, что ректор мог раздуть из этого дела публичные слушания и содрать с нас еще кучу денег.
– «Неужели ничего нельзя сделать?» – передал образ мой партнер.
– «Нет. Я сильно прокололась. То, что меня приняли в ИШМИ и так почти чудо.» – ответила я.
Еще минут десять стороны пообщались. Я за все время не произнесла ни слова. Зачем говорить, если и так все понятно?
– Что ж, в таком случае не будем вас больше задерживать, – сказал Тавлесо. – Мисс ла Ниэль, я надеюсь данное происшествие не вызовет неприязнь к ИШМИ. Я искренне сожалею, что вы не сможете продолжить обучение у нас.
Деваться ему на самом деле некуда.
– Нет, господин ректор. От ИШМИ у меня останутся только положительные воспоминания, – ответила я нейтральным голосом. Касио с интересом посмотрел в мою сторону.
По пути на крышу темный эльф перекинулся вежливыми фразами с магами. После того, как каждая группа подошла к своему маголету, мы распрощались.
– Госпожа, прошу, – открыл мне дверцу темный эльф в доспехах нашего Дома. Я удобно разместилась на задних сидениях.
– «Куда вы?» – спросил Нэс, подлетевший к краю крыши. Я махнула ему рукой в иллюминатор, и это не укрылось от Ниэль'Керра.
– Касио, куда мы направляемся?
– В посольство темных эльфов.
Я нахмурилась.
– Мне надо забрать свои вещи и поговорить с партнером.
– У вас будет такая возможность.
– Хорошо.
– «Мы будем в посольстве темных эльфов. Я постараюсь устроить нашу встречу. Если не получится, то воспользуемся связью как обычно. Не нравится мне все это.»
– «Хорошо, будь осторожна!» – передал мне Нэс. Я почувствовала, как партнер перестал преследовать маголет и стал отдаляться.
Последнее, что я помню – руку Касио с зажатым в его руке артефактом с символами нашего Дома. Я даже среагировать не успела. Мой дорогой амулет, полученный от отца, мгновенно выключился и я потеряла сознание.
Нэс
Отчисление Айи выбило меня из колеи. Все произошло так быстро, что я даже толком ничего осмыслить не успел. Единственное, в чем я был уверен, так это то, что без Теневой Госпожи здесь не обошлось.
Я сдал последний экзамен на день раньше Айи и в тот день пошел поддержать эльфийку на «воде». Я беспечно сидел на подоконнике в коридоре, хотя подобное и запрещалось, и болтал ногами. До меня доходили эмоции эльфийки. Настроение Айи было паршивым, и вдруг что-то случилось. Даже через стены я ощутил почти осязаемую ненависть темной. И уже хотел войти в аудиторию, когда послышались крики этого Онкройда. Спустя минуту Айа вылетела из кабинета. На эльфийку смотреть страшно было.
– Прости, – темная старалась не смотреть мне в глаза.
Я взял ее за подбородок и приподнял вверх, заставив взглянуть на меня.
– Все будет хорошо. Повтори.
– Все будет хорошо, – вздохнула эльфийка.
– А теперь расскажи, что произошло.
На следующий день я прохаживался по узкой улице недалеко от трехэтажного особняка на улице Строителей. Айа передавала мне образы из разговора ректора и эльфа из их Дома. Я попытался придумать хоть какой-то выход из ситуации и обсудил с эльфийкой. Та лишь отмахнулась, сказав, что вернуть уже ничего нельзя.
Земля в центре города была баснословно дорогой. С распространением маголетостроения крыши старых особняков переделывали под площадки для летательных кораблей. После завершения переговоров стороны распрощались и направились к своим аппаратам. У ректора был великолепный восьмиместный корабль темно-синих цветов – цветов ИШМИ. Маголет Дома ла Ниэль был поскромнее – из пород темного дерева и серебряных полосок металла. Я полетел за Айей.
– «Куда вы?» – спросил я эльфийку. Айа с минуту помолчала. Я начал отставать от маголета – поддерживать такую скорость долго я пока не мог.
– «Мы будем в посольстве темных эльфов. Я постараюсь устроить нашу встречу. Если не получится, то воспользуемся связью как обычно. Не нравится мне все это.»
– «Хорошо, будь осторожна!» – передал я напоследок и полетел к ИШМИ.
Мысли текли вяло. Борясь с холодными воздушными потоками, я приземлился на территории школы. Как и положено по полетным правилам – на одном из шести небольших участков. Взлетная огороженная площадка была всего в сотне метров от преподавательского корпуса.
– Нэс Бертолье? – вежливо спросила меня молодая девушка в начищенной ярко-желтой форме. – «Эльфийская стрела». Вам письмо. – курьер протянула мне запечатанный магией конверт. Что-то я не помню эту девушку. Может из новеньких? Хотя я никогда не интересовался обычными курьерами. Мы с Мирино были особой кастой и отношение к нам было особое.
– Спасибо, – я коснулся участка бумаги напротив моей фамилии. На чувствительном документе остался мелкий отпечаток моей ауры. Насколько я знал, эта недешевая бумага могла хранить частичку ауры человека до полугода.
Я не спеша поднялся в нашу квартиру, на ходу вскрывая конверт. Письмо тоже было с надежной магической защитой. Если бы кто-нибудь кроме меня вскрыл письмо – его содержимое было бы уничтожено. Мы еще при поступлении в ИШМИ неоднократно ставили отпечатки своих аур на разных документах. Я не раз имел дело с такими конвертами и посылками и хорошо знал, что подобная защита не совершенна. В принципе все, что придумал разумный, такой же разумный может и взломать.
«Я жду тебя в парке возле восточных ворот в четыре часа». Единственная строчка послания была выведена аккуратным каллиграфическим почерком черными чернилами. Я скрежетнул зубами. Похоже, настало время финальной битвы, и на этот раз выбора мне не оставят. Всплыли полузабытые воспоминания
