Эбер подошел к границе поляны и дотронулся до статуй, запуская таймер выполнения задания. Одновременно начали оживать мраморные птицы, неспешно отряхивая крылья, поднимаясь на лапы, словно пробуждаясь после долгого сна и показывая совсем не птичьи зубы в клювах. Белоснежное оперение посверкивало серебристыми полосами на границах перьев, словно каждое перо в широких и двухметровых в длину крыльях обрамлялось лезвием. На обратной стороне крыльев обнаружилось еще одно отличие от обычных пернатых – еще одна пара лап, словно у драконов, да к тому же украшенная немалыми когтями-клинками. Арчибальд слегка прижался к земле и ждал только приказа от хозяина, чтобы разорвать новых противников, – конкурентов в небе он не терпел, начиная с бабочек и завершая летающими (падающими) гномами. Стражи пути между тем не стремились нападать и терпеливо ждали первого хода от игроков – таковы были правила, игра давала возможность познакомиться с обитателями территории до основной атаки.
– Лео, сначала ты.
Эльф коротко кивнул Тасье, дождался усиливающих заклятий от девушки, накинул на себя свою магию на увеличение урона и резко выбросил руку с ножом в сторону одной из птиц. Зеленая волна пронеслась по воздуху, обвила шею пернатого хищника и потянула за собой, словно на привязи. Остальные товарки даже не шевельнулись. Эльф тем временем терпеливо дожидался своего соперника на прежнем месте. Стоило птице приблизиться и расправить крылья, намереваясь взлететь, как Лео прыжком приблизился, подрезал одно из крыльев, уклонился от дикого рева с явной примесью магии, перекатился на метр вправо, позволяя птице вонзить свой клюв в землю, и тут же ответил градом ударов в спину. Лезвия клинков легко проникали через перистую броню на всю длину, словно горячий нож в масло. Еще один маневр – и второе крыло бессильно обвисает, будучи испорченным острием кинжала. Пернатое вновь кричит, на этот раз тональность меняется, и эльфа буквально откидывает в сторону ураганом, волоча по земле. Тасья смотрит тревожно, готовясь выручить друга, если битва пойдет совсем худо, но этого не требуется – эльф легко поднимается, на секунду пропадает из виду, а в следующий миг уже стоит над телом поверженного противника. На все – не более минуты.
– Теперь вы. – Эбер указал на другую птицу, одновременно давая знак эльфу подманить ее.
Шериф вытащил свою кувалду, примерился к месту удара и остановился, вспомнив об особенностях своего класса.
– У меня многие умения зависят от гнева, – почесал голову Джо, – для чистоты эксперимента надо бы разозлиться.
– Так это мы легко! Я твою трубу… – вызвался помочь Лео, но был тут же прерван женской ладошкой, прикрывшей ему рот.
– Лучше вы представьте, что перед вами виновник всех ваших бед. Что некто сломал ваш корабль и обрек на медленную смерть, и вот он перед вами.
Джо серьезно выслушал Эбера, обдумал эту мысль, настраиваясь на волну гнева, и резким движением ударил Отцом Кувалд по птице.
«Активировано умение «Ярость», урон увеличен. Критический удар!»
Содрогнулась земля, принимая на себя чудовищный по силе удар молота, даже не заметившего противника, обращенного им в прах. В воздух взмыло облако сломанных перьев, рычал Арчибальд, требуя противника и себе, потирали виски от рева Лео и Тасья, беззвучно шептал гном, выражая под нос полноту эмоций. Сам же Джо задумчиво поглядывал на ярко-красное оружие и на яму, где вроде как и был его противник, а вроде как и не было.
– Нет, так дело не пойдет, – отряхиваясь от перьев, подошел Эбер, явно чем-то недовольный.
– В чем проблема? – не понял Джо.
– Тебе птицу жалко? – удивилась Тасья.
– А где золото, вещи? – негодовал гном, копаясь подобранной с земли палочкой на дне ямы.
– Если ударить слишком сильно, то игра будет считать, что нападение нечестное. Например, высокоуровневый персонаж находится в локации для низких уровней, – принялся пояснять Лео, заметив недоумение на лице Шерифа.
– И золота и добычи не будет! – завершил гном.
– Ерунда какая-то, – покачал головой Джо, – зачем я тогда на боссе?
– На босса это не распространяется, но вы же не станете стоять в сторонке, пока мы пробиваемся к нему? – вполне резонно заметил Лео.
– Спокойно, надо просто сменить оружие. – Довольный от найденного решения, провозгласил Эбер, протягивая Шерифу обычный стартовый молоток с неуклюжей рукояткой и простеньким металлическим бойком. – Берите, от сердца отрываю.
– Эбер, зачем тебе стартовый молоток? – поинтересовалась Тасья, разглядывая неказистое орудие. – От него же все избавляются, чтобы место не занимал.
– Выкидывать такую хорошую вещь? Да никогда! – воинственно поднял голову гном. – И вообще, кому молоток, а кому и средство очаровывания прекрасного пола!
– Э, не понял… – Джо вопросительно приподнял бровь и все-таки, от греха, взял у гнома молоток.
Лео изобразил пантомиму удара себя по голове и реалистично упал в обморок на руки Тасье.
– А вот и нет, – буркнул Эбер, незаметно – из-за бороды – заливаясь краской. – Просто в моем возрасте прибить полочку гораздо эффективнее, чем подарить букет роз. А починка крана и вовсе сойдет за предварительные ласки.
– То есть ты предлагаешь, чтобы я бил птицу вот этим? – Джо тактично вернулся к теме вооружения, не желая еще сильнее смущать гнома. – Варварство какое-то…
– Уж извините, вилки нет. Лео, тащи еще одну птицу, – распорядился Эбер, – сейчас проверим. Тасья, будь наготове.
Еще одна птица нескладно побежала в сторону шерифа, подчиняясь еле заметной зеленой привязи в воздухе.
На этот раз обошлось без ям и сотрясений: птица просто разлетелась перьевым облаком после двух десятков ударов, произведенных за каких-то четыре секунды, – сказался максимально увеличенный модификатор Ловкости и малый вес оружия.
– Уже лучше, – одобрительно кивнул Эбер, подбирая несколько золотых и взвешивая на ладони. – Но все-таки вы не могли бы… Ну, я не знаю… как-то еще нежнее, что ли?
– Нет, – кратко выразился Джо, которому было вовсе не уютно орудовать самым обычным молотком.
– Тогда двигаемся дальше! – Гном обернулся к последней птице, которая должна была охранять проход, не нашел ее, зато рядом обнаружился Арчибальд, икнувший перьями. – Ага, кто бы сомневался…
Неширокая тропинка прихотливо вилась среди широких стволов деревьев, потому зрелище огромного, даже в сравнении с исполинами леса, дерева открылось будто бы внезапно, с очередным шагом вперед.
У Джонатана легонько екнуло сердце – наверное, именно такие ощущения испытывает человек, внезапно обратившийся в муравья.
