Продолжая удерживать одной рукой букашку-блок, Осетр повел второй рукой вокруг. Словно слепой, потерявший свою палку, ищущий, на что бы опереться, за что бы зацепиться, как бы сориентироваться… И с удивлением обнаружил вокруг себя, помимо туманной фигуры пирата, множество других фигур, не имеющих ничего общего с человеческими.
Их вообще невозможно было идентифицировать и классифицировать, они не были шарами, кубиками или параллелепипедами, формы их были изменчивы, размеры – непостоянны, и можно было с полной уверенностью сделать только один-единственный вывод – от них веяло смертельной угрозой. А значит, они были противниками… Потом одна из фигур начала уворачиваться от Осетровой руки, и тут же стало ясно, что ее непременно требуется поймать, но тут в реале зашевелился пират. Этот тип еще не понимал, что происходит – а в принципе и не должен был понимать; как и помнить, что произошло, – но тут к Осетру пришло собственное понимание. Он вдруг с полной уверенностью осознал, что изменчивые фигуры вокруг – это факторы, от которых зависит его, Осетра, жизнь и благополучие, и с этими факторами надо было что-то делать, но рук совершенно не хватало, и пришлось выпускать из «кулака» букашку-блок, после чего пират в реале тут же обмяк в своем кресле, но теперь было уже не до него, потому что среди остальных факторов, которые – к Осетру пришло новое понимание! – были не просто факторами, а мыслящими конструкциями, но от них все равно зависели жизнь и благополучие, и стало совершенно определенным, что это не просто конструкции, это люди и ИскИны, существующие в окружающем Осетра пространстве, их были сотни, но разбираться кто есть кто уже не было никакой возможности, потому что одна из конструкций представляла для него большую угрозу, и Осетр понял, что это ИскИн «Горного Орла», выполняющий заложенную в него программу эвакуации, и попытался оседлать его, как оседлывал несколько мгновений назад пирата, но ИскИн не поддался, а потом рядом осталось всего несколько конструкций, а остальные унеслись в безумную даль, и среди этих унесшихся находилась теперь самая угрожающая, но это был вовсе не ИскИн малого транссистемника, это был – вновь пришло понимание! – ИскИн пространственной бомбы, и Осетр попытался оседлать его, тянулся к нему все удлиняющимися и удлиняющимися «руками», но скоро понял, что заставить действовать эту конструкцию под своим контролем ему не удастся, и больше не оставалось ничего, кроме как схватить туманную форму и спрятать у себя на груди.
А потом это скопище тумана сделало грандиозный грозный выдох, и Осетр обволок его своим податливым телом, не давая уйти, не давая расшириться, не давая заполнить туманом окружающее, напрягаясь в попытке удержать, и снова напрягаясь, и опять напрягаясь, напрягаясь почти бесконечно, но тут выскочила откуда-то по-настоящему бесконечная темнота и пожрала его сознание…
Глава семьдесят четвертая
Когда Осетр пришел в себя, его изучали два глаза.
Откуда в темноте могли быть глаза, он не знал. Ведь о ней, темноте, в первую очередь известно то, что она всегда безглаза. Иначе это уже не темнота, во всяком случае не бесконечная темнота, ведь в бесконечности просто не может быть человеческих глаз!
А изучающие его глаза были человеческими. И, кажется, знакомыми. И ситуация казалась знакомой… Лежал он вот так уже где-то, не понимая, где находится и что случилось.
И тут он понял, что никакой темноты вокруг нет.
Нормальный дневной свет заливал окружающее – разве что искусственный. Потом он узнал человека, который смотрел на него.
Это же капитан третьего ранга Константин Сибирских, начальник медицинской части «Святого Георгия-Победоносца».
Но какого дьявола Осетр делает на фрегате? Ему давно пора быть на Крестах, восстанавливать свои способности…
– Как вы себя чувствуете, капитан Башаров?
Какой, к дьяволу, капитан Башаров? Кто это капитан Башаров? Это я, что ли? Кажется, капитан Башаров – командир десантной роты особого назначения, приписанной к «Георгию-Победоносцу». Это я, что ли, командир десантников?…
Ну да, я! А кто же еще?
– Спасибо, капитан третьего ранга, жить буду.
– Ну раз шутите, значит, все в порядке! – Сибирских улыбнулся.
Это я пошутил? Да не шутил я. Просто раз глаза открыл, значит, жить буду. Это известно… А откуда это известно?…
Подождите, но если я – командир десантников, какого дьявола я валяюсь в медчасти «Победоносца»? Я же должен быть на Алеуте-Три, брать на абордаж пиратскую базу… Или кто-то из десантников ранил меня во время тренировочной схватки?
Он поднял правую руку и сфокусировал на ней взгляд.
Рука была цела.
Нет, подожди, подожди!.. Какой, к дьяволу, абордаж пиратской базы! Базы на абордаж не берут, базы захватывают наземной атакой или уничтожают артиллерийскими ударами… Мы ее уничтожили?
– Мы ее уничтожили?
– Кого? – спросил врач.
– Не кого, а что! Пиратскую базу.
– Нет. Зачем?
Ага, не уничтожили. А почему?…
И тут он вспомнил.
Конечно, не уничтожили. Зачем, к дьяволу, ее уничтожать, если мы хотели, чтобы ее защитники сдались. Именно с этой целью мы с сержантом Концевым и высадились на планету. Если есть возможность обойтись без крови, нужно обходиться без крови. Если есть шанс, что парламентеров выслушают, надо посылать к противнику парламентеров.
– Концевой? Где сержант Концевой?
– Погиб сержант, – сказал врач.
Осетр прикрыл глаза и стиснул зубы.
Концевой все-таки погиб. То есть вообще без крови не обошлось. Но если один погиб для того, чтобы уцелели сотни других, то он погиб не зря.
Искусство государственного человека и состоит в том, чтобы пролилось меньше крови, чтобы было меньше жертв. Если вообще без них не получается…
Это была мысль, которую он знал еще со времен школы «росомах», но сейчас она показалась ему совершенно новой, только-только выстраданной, за которую пришлось многим заплатить. В том числе и частью собственной души…
Приднепровский действовал именно так, как два капитана запланировали с самого начала.
Через восемь часов после того, как парламентеров захватили пираты и от Осетра не поступило никаких сообщений, фрегат принялся методичными ударами уничтожать наземные артиллерийские установки, защищающие базу. Пираты безмолвствовали. То, что с планеты стартовал малый транссистемник, оказалось полной неожиданностью для Приднепровского и Колесова. Система разведки и целеуказания не смогла обнаружить пиратское судно.
К счастью, о существовании входа в риманов туннель в пространстве системы Дальнего Алеута было известно – тут разведка поработала, поэтому момент, когда «Горный Орел» ринулся в туннель, был зафиксирован, и командир «Святого Георгия-Победоносца», поняв, что пираты его провели, отдал приказ немедленно устремиться следом. Конечно, если бы пираты взорвали пространственную бомбу, вход в туннель оказался бы закрыт, и фрегат остался бы несолоно хлебавши. Однако по какой-то причине пиратам не удалось захлопнуть за собой риманову дверь, и «Георгий-Победоносец» ворвался в туннель следом за пиратским трансситемником и на выходе из туннеля настиг его.
