местным меркам, не считая еще кругленькой суммы в мешке, который приходится постоянно держать на спине.
Хорошее дело все-таки — мародерка большого количества мертвых, хорошо снаряженных воинов в полном одиночестве. Забираешь все самое дорогое и интересное, никто не стоит над душой и не мешает работать вдумчиво и скрупулезно.
Что-то последнюю неделю мне прямо везет на такие мероприятия, как все началось с егерей.
Да, еще торговля идет лучше, чем я опасался и немного хуже, чем надеялся.
Ножи, фляги, ремни и прочие безделушки разлетаются хорошо и даже отлично, вот палаши, пара целых кольчуг, лошадиная сбруя и все остальные военные предметы уходят похуже. За лошадиную сбрую барышник денег предложил мне совсем издевательски мало, поэтому я решил сам попробовать расторговаться этим товаром.
Ничего, скоро все интересующиеся такими вещами люди узнают про новичка— торговца уцененными военными товарами, барахлом для лошадей и появятся поблизости. Да и торговцы местные просто обязаны со мной познакомиться, перекупить часть товара, которым я создаю им недобросовестную конкуренцию.
Плохо то, что местные бандиты знают, где меня теперь искать и второй раз убежать так просто не удастся. Даже с выходом из постоялого двора могут возникнуть проблемы.
Да и в номер могут забраться, поэтому нужно быть настороже, что с моими открытыми Характеристиками совсем не сложно.
Потом я смотрю на проснувшегося и потягивающегося Мурзика, я меня мелькает неясная мысль насчет того, чтобы и его присоединить к теперь моему единолично сообществу.
Вполне может мне стать помощником в новой жизни. Если, конечно, таблица посчитает его разумным созданием.
Деньги при себе держать придется постоянно, жаль, что потратить их сразу не получится. Не знаю еще, где остановлюсь в своих странствиях и чем займусь в Вольных баронствах. Где найдется подходящее для меня производство, какой-то рудник или мастерская, там и попробую начать что-то производить по более-менее современным лекалам.
Поэтому и деньги не потратить здесь никак, не знаю еще, что покупать потребуется.
Сложно еще никого не убить, когда будут серьезно покушаться на мои жизнь и здоровье, поэтому я посылаю мальчишку к страже на ворота, попрошу Старшего составить мне протекцию перед ворами.
По такому интересному вопросу приходит сам Савил, после кружки пива, чтобы промочить горло, он сообщает мне следующее:
— Придется обращаться к моему начальству, вплоть до капитана городской стражи, чтобы решить вопрос с ворами окончательно.
Раз у меня так много дорогого товара, придется заплатить серьезную пошлину в размере двадцати-двадцати пяти процентов от суммы наторгованного.
Это он мне сообщает, немного подумав. Похоже, уже знает, что у меня на две-три сотни золота товара наберется. Ну, мужик опытный, вчера подробно мои тюки рассмотрел и меня расспросил про товар.
То есть, пятую, а скорее всего — четвертую долю, как уже понимаю я.
Ну, хорошо, что не половину от наторгованного, мог бы оказаться и такой вариант. Я принимаю условия после некого раздумья, понимая, что деваться мне особо некуда.
Скорее всего, это от него появились те уголовные рожи, которые любого нормального человека испугают при встрече. Появились, чтобы мы с ним как раз и обсудили вопрос с защитой.
Я, конечно, крутой воин и все такое прочее, однако, с целым городом воевать точно не потяну, тем более, если еще и стража хочет моих денег получить. Очень хочет, наверняка, нечего и сомневаться в этом.
Можно, пожалуй, собраться за пару минут, найти подходящую подводу в нужную сторону и закинуть на нее свое добро. Которого стало уже хорошо так поменьше, на целых пару тюков.
Это, чтобы не делиться с стражниками и высоким начальством честно заработанным.
Уехать в соседний юолее крупный город, туда еще четыре дня пути, с заездом краем дороги в баронства, чтобы там снова начать торговать. Заодно и баронства посмотрю немного, что там за жизнь налажена.
Только и в следующем городе мне не избавиться от внимания воров и, значит, общения с городскими властями с последующей обязательной выплатой денег.
Принцип жизни везде здесь один и тот же — живи сам и давай жить другим, то есть, делись не очень законно нажитым. Да и с выездом возможны проблемы, могут и там докопаться стражники, если мимо денег пролетят.
Ну, я могу и через Восточные ворота выехать, если за постоялым двором наблюдение не выставят именно за мной.
Или погоня быстро организуется солидная по численности, причем, довольно быстро, как только узнают про мой отъезд.
Я ее, скорее всего, перебью без особых проблем, только, здесь больше появиться не смогу легально. Поставлю себя вне закона, защищая закон и уменьшая численность нехороших парней с непонятной, кстати, никому силой.
Силу мою светить перед свидетелями точно нельзя, придется всех жестко зачищать, такое вот непременное условие применения моей тайной силы.
Трудно быть одиночкой в средневековом городе, с этим утверждением не поспоришь. Один все же — в поле не воин.
Поэтому я соглашаюсь с требованием Савила:
— Только, деньги выдам после торговли, после обеда уже.
— А те, что уже наторговал? — похоже, стражнику уже примерно известно, что кошель мой серьезно потяжелел.
Возможно, что и вся сумма известна, если это он бандитов натравил на меня.
— Эти я без такого договора получил, уже с риском для себя, — отвечаю я ему.
Такое положение вещей справедливо, однако, и у Савила есть свои аргументы:
— Если тебя на эти деньги обворуют и с ними остальное прихватят, тогда к нам никаких претензий.
Мы бьем по рукам, он убегает утрясать вопросы с начальством и ворами.
Не очень я верю Старшему стражи Западных ворот Кворума, как зовется его место работы, поэтому буду держаться настороже. Слишком хитрым себя считает, судя по его мыслям, но, вроде пока ничего плохого не замышляет.
Ну, это дело такое, сейчас не замышляет, а через пол часа уже вполне готов окажется на подлости.
Плотно пообедав, я даю себе часок поспать и снова перебираю трофейное барахло, отбирая как-то помеченные предметы, то же оружие или личные вещи.
К моим пятидесяти золотым после трофеев с нелюдей, я еще набрал на месте гибели почти тридцати человек стражников и дружинников с сотню золота.
Что примечательно и обо многом говорит, это то, что у дружинников с деньгами было совсем плохенько. Понятно, что служат совсем небогатому норру за невысокую плату. Добирают за счет крестьян и остальных жителей норрства.
А вот у бывших стражников с монетой очень даже ничего. Видно, что они не только самогон двойной или тройной перегонки забрали весь из замка, еще и
