Свет больно резанул по зрачкам, и я снова зажмурился. Черт, похоже, я успел от него отвыкнуть. А ну-ка еще раз!
Со второго раза получилось лучше. Так. Стены, крашенные в зеленое, но без тюремной «шубы». Уже хорошо. Высокие потолки, люстра-шар, засиженная мухами, потрескавшаяся лепнина над ней еще советских времен. Похоже, больничная палата. И голоса:
— Лучше друг без двух, чем сам без одной.
— Тушкан тебя задери! Не может так человеку везти!
— Это точно, человеку — не может. А ему — запросто.
Я с усилием повернул голову и еле сдержал стон. Это оказалось очень больно. Тело словно нашпиговали иголками и обмотали колючей проволокой. Но оно слушалось — и это было уже очень хорошо.
— Так ты подумай два раза, прежде чем ходить с туза.
— Не, дохлый номер. Интеллект против фарта бессилен…
Они сидели вокруг стола как живая иллюстрация к картинке «То, чего не может быть никогда». Сталкер, «долговец», «монолитовец» и… мутант. Последнего я видел со спины, но ошибки быть не могло. Широкие плечи, перебинтованный торс со стерильными салфетками в местах выхода пуль и шея со следами растяжек — такие остаются на коже культуристов, перестающих колоть анаболические стероиды… и, как я теперь понимаю, контролеров, умеющих принимать человеческий облик.
Или людей со способностями контролера.
Словно почувствовав мой взгляд, наемник внезапно обернулся — и его физиономия расплылась в улыбке. Надо же, он, оказывается, умел улыбаться.
— Смотрите-ка, наш экстрасенс очнулся! — заорал Шрам, отбрасывая в сторону стул и швыряя на стол карты.
— Ишь ты, никогда не думал, что в колоде пять тузов, — задумчиво проговорил Меченый, скользнув по ним взглядом. — Пошли, брат, посмотрим еще на одного мутанта.
Он подставил плечо Выдре, со второй стороны бывшего «монолитовца» страховал Петренко.
— Вот ведь, снорки полосатые, живы… — прошептал я.
— А ты как думал? — самодовольно хмыкнул Шрам. — Не только живы, но и тебя вытащили. Хммм… и меня.
— Угу, — сказал Меченый. — Вот радости-то было двух дохлых мутантов на себе волочь аж с самих армейских складов. Спасибо Болотному Доктору — как чувствовал, встретил нас на «Ростке».
— Если б «монолитовцев» в Припяти кондратий не обнял, лежали бы мы все сейчас на той площади, — сказал Петренко. — Так что скажи спасибо мутантам. Кстати, я что-то не понял, а с какой это радости Снайпер мутант?
— Так это он с Хароном договорился, чтоб мы уйти смогли. Силой мысли. Такое даже мне не под силу, — сказал Шрам. — Жаль, что «монолитовский» прототип Болотный Доктор у него позавчера из-под скальпа вытащил, а то был бы стопроцентный киборг. Но, кроме шуток, до сих пор интересно, откуда у Снайпера такие способности?
— Видел бы ты, как его Исполнитель желаний направленным лучом приложил, вопросы б сами собой отпали, — усмехнулся Меченый.
— Ишь ты, а сам прям ни разу не мутант, — сказал я. — Помню я то поле «Жарок» под мостом, меня не проведешь.
Меченый сделал лицо честного бродяги, оскорбленного в лучших чувствах.
— Да какие вы… мутанты, — с усилием проговорил Выдра. Видно было, что слова пока давались ему с трудом. — Все мы здесь в Зоне так или иначе… другие. Сталкеры… одним словом.
— Это точно, — кивнул Шрам.
— А все-таки ты здорово похож на контролера, — улыбнулся я. — Особенно сейчас, с бинтами.
— Да иди ты, — отмахнулся наемник. — Вот, лучше смотри, чего тебе жена притащила.
Он нагнулся, открыл дверцу прикроватной тумбочки и вытащил оттуда объемистую сумку. В палате остро запахло жареной курицей и еще какими-то вкусностями. Но, хотя желудок предательски дернулся, слова Шрама меня удивили.
— Жена? — переспросил я.
— А как же, — отозвался Меченый. — Или почти она. Все-таки девчонка, ради которой мужик дважды ставит на уши Зону и разок параллельный мир, стоит того, чтоб на ней жениться. Нам Доктор все рассказал, пока ты в отключке валялся. Шрам даже свадебный подарок для нее приготовил, который, кстати, вытащил тебя с того света. Вон он, полюбуйся.
Наемник, стоявший ближе ко мне, подцепил пальцем и отбросил в сторону угол одеяла, прикрывающий мою руку.
«Дочкино ожерелье» сияло ровным лазурным светом, обернутое вокруг моих пальцев словно четки буддистского монаха.
— Зарядились? — не поверил я. И посмотрел на Шрама. — Это и была цена твоего контракта с Лебедевым?
— Точно, — кивнул он. — Профессор как-то умудрился их реанимировать, а они не только вытащили тебя с того света, но и, в свою очередь, зарядили свадебный подарок для тебя.
Сказав это, Шрам загадочно подмигнул мне и повернулся к Меченому. Тот улыбнулся, сунул руку за полу больничного халата и извлек оттуда… «Бритву».
— Контрабанда, — пояснил наемник, извлекая из ножен сверкающий клинок. — Если «долговцы» узнают, вою будет — не оберешься. У них на больничке порядки что в твоем концлагере. Хорошо, что их полковник с нами лежит, иначе — хоть вешайся. Чтоб я еще когда на их базе болел.
И протянул мне нож со словами:
— Дарю «Бритву» Снайперу. На свадьбу.
Блин, они что, сговорились, что ли? Хотя… наверно, они правы. Может, если я назову эту девушку своей женой, мне больше не придется переворачивать миры для того, чтобы еще раз увидеть глаза цвета единственного в мире артефакта. Тогда на острове она написала: «Каждая птица ищет свое небо, но это небо оказалось не моим». И кто знает, вдруг не на Большой земле, а под суровым небом Зоны нам суждено обрести свое счастье…
Там же в «долговской» больнице на «Ростке» я узнал, что, когда мы со Шрамом порознь отправились в Лиманск, Лесник случайно перехватил сообщение, переданное по секретному каналу Службы безопасности Украины. Некий майор Дегтярев докладывал своему руководству следующее: бывший командир отряда «Монолита» по кличке Бродяга, сумевший выйти из-под контроля торсионных установок фанатиков, узнал, что Лебедев сотрудничает с американскими спецслужбами. Будучи при Хароне кем-то вроде «серого кардинала», ученый сумел подчинить себе волю лидера «Монолита» и фактически управлял группировкой в интересах своих заокеанских хозяев.
Дегтярев требовал у руководства СБУ батальон спецназа для тотальной зачистки Припяти и ликвидации угрозы превращения Зоны в ракетную базу Соединенных Штатов. Но начальство наорало на майора, который лезет не в своё дело, и намекнуло, что дальнейшие попытки давления на руководство группой «К» чреваты снятием звезд с погон. На что Дегтярев высказался, что он лучше снова станет сталкером, чем будет спокойно смотреть на то, что творится на славянской земле. И отключился.
