Капитан повернулся к иконам в углу, спокойно перекрестился.
— Тогда многие молиться стали: когда корабль несет на берег, атеистов на нем становится все меньше, просто прямая пропорциональность уменьшению расстояния до берега наблюдалась. А еще верующих прибавилось, когда мы на мель сели и нас захлестывать стало. Тогда мы, погрузившись в дикой панике в шлюпки, отправились к берегу, и шлюпки, одна за другой, умудрялись причаливать, некоторые, правда, перевернулись…
Чаушев горько улыбнулся в седые коротко подстриженные усы.
— Вот так зимний шторм нам помешал попасть в Европу… и помог попасть на Дорогу. Забавно, правда?
Я промямлил что-то невразумительное, так как ничего забавного в услышанном не нашел.
— То, что в Крыму существует Переход в другой мир, знали, конечно, немногие, — продолжил Чаушев. — Так, верхние чины царской охранки, кое-кто еще из особо приближенных к императору… Существовал даже план по эвакуации его высочества и двора через этот Переход, но освободить Романовых не сумели: слишком мало трезвомыслящих людей в командовании было, да и решительных не хватало…
«Внимание, Алексей, внимание, — попытался я сосредоточить на информации мысли. — Значит, в Крыму существует еще один Переход. Не по нему ли мою семью и должны были доставить на Гею?»
— А этот Переход до сих пор действует? — робко поинтересовался я.
— Неизвестно, — мотнул бородой Чаушев. — Он и тогда работал не очень, но во время эвакуации почему-то стал открытым стабильно. — Капитан прищурил глаза. — Есть между Алуштой и Ялтой место, где серая горная тропка вдруг приобретает оранжевый оттенок…
Я начал лихорадочно вспоминать, на какой из горных дорог в тех местах я видел оранжеватый асфальт.
— Тогда нашелся кто-то из знающих, кто открыл информацию про этот Переход, и отчаявшиеся беженцы лавиной потекли по горным тропам, — рассказывал дальше Чаушев. — И уйти смогли многие: военные, интеллигенция с семьями, дельцы и коммерсанты, медики и санитары Красного Креста… Среди бежавших было достаточно женщин и оружия, чтобы можно было обосноваться где-то и начать новую жизнь. Или среди русской и не очень русской интеллигенции и целого зоопарка дельцов оказалось слишком много Проходимцев, или каким-то образом Переход оказался открытым для всех, но в другой мир попали многие. Сколько же всего тысяч прошло Переходом за недели эвакуации, я не знаю. Правда, некоторые так и сгинули в этом жутком мире, куда вывел нас Переход, так и не понимая, что оказались неизмеримо далеко от Земли и России. Кто-то умер от лишений, кого-то сожрали местные твари, кто-то сошел с ума, считая, что попал в ад… Если бы не местные кочевники, что разбили неподалеку лагерь и помогли нам найти Переход в тот мир, что зовется сейчас Новым Светом… Не знаю, может, и не разговаривал бы я с вами сегодня!
— Легко было принять факт, что вы далеко от родины? — спросил я, представляя перепуганную разношерстную массу людей, что, используя последнюю надежду — непонятные врата в другой мир, бежали, спасая себя, свои семьи и все самое ценное, что можно было с собой унести.
— Сначала было легко от осознания того, что мы далеко от последствий революции. Большевики-то уже на полуострове были, слух дошел, что они Врангеля уже опрокинули, стало быть — недалеко от нас были. Я сам многого не видел, но наслышался от беженцев изрядно про «справедливость» и «человеколюбие» восставших масс и их вождей, так что наивных надежд не строил. Да и попроще мне было из-за молодости моей, чем остальным. Молодой-то быстрее всему учится и привыкает к новой обстановке. Да-а… Хотя к тому месту, куда мы попали, привыкнуть было непросто. Хорошо, что большую часть беженцев составляли военные и при них было оружие и боеприпасы, даже пулеметы и несколько легких пушек один предприимчивый артиллерийский полковник умудрился протащить, иначе всех бы в том богомерзком месте либо убили разбойники, либо обратили в рабство, либо сожрали адские твари… Да, мы тогда ровным счетом ничего не ведали о Дороге и веренице миров, что она соединяет. Так же как и о том, что и физические качества этих миров могут разительно отличаться от Земли.
Чаушев внимательно посмотрел на меня, словно оценивая, и я смущенно потупился под тяжелым взглядом его проницательных глаз.
— Поняли, что к чему?
— Время в этом мире быстрее текло? — сделал я предположение. — Э-э, вернее, медленнее?
Капитан вздохнул.
— Время? Нет. Время-то текло так же, только… — Капитан сделал паузу. — Мир тот быстрее других в пространстве двигался. Понимаете?
Теорию относительности я все-таки знал, хоть и не из учебников, а из художественной литературы. Ну, основы знал, конечно.
— Принцип понимаю.
— Этого достаточно, — Чаушев сел вертикально в кресле, его лицо подтянулось, вновь стало резким, жестким. — Нам о другом поговорить нужно: я упоминал о маленьких осколках Дороги, что в «Перстах Судьбы» используются, ну, в сканерах для определения Проходимцев? Так вот, они и будут вашим заданием. Так сказать, попутной работенкой.
Я с трудом переключился с рассказа капитана на деловой лад, приходилось направить мозг совсем в другое русло. Да и усталость давала о себе знать: я не спал почти полтора суток, которые еще и были так заполнены всякими событиями, что и на иной месяц хватило бы с лишком.
— В каком смысле — «попутной работенкой»?
Говоря по правде, мне до чертиков надоело, что от меня все время кто-то что-то хочет. Я просто почувствовал какую-то глобальную, тотальную несправедливость по отношению к своей особе. Как будто свет клином сошелся на моей скромной особе, как будто нет на Дороге Проходимцев, кроме меня!
Чаушев, видимо заметив мой недовольный вид, прищурился, словно говоря: «Никуда ты, милый, не денешься!» — одним движением руки над столом раскрыл голографический планшет. Над поверхностью небольшой панели, напоминающей электронную книгу, снова появилась светящаяся плоскость экрана, на нем замелькали какие-то символы, начала вращаться сложная трехмерная паутина непонятной пространственной модели.
— Вот смотрите, — Чаушев ткнул пальцем в какой-то алый узел на паутине. Тот сразу приблизился, разбух, засветился вереницей символов. — Это — Аканэ, или Пион. Вам нужно попасть туда по заданию Братства. Мне неизвестно, что они вам обещали в награду за доставку груза, но могу предложить вам еще одну работу. Не волнуйтесь: оплата будет очень высокой. К тому же, — Чаушев прищурил левый глаз, — вам без моей помощи не выбраться с Шебека. Особенно при всем том, что вы здесь натворили, пусть даже и спасая своего штурмана. Я не говорю даже о том, что никакие вы не спортсмены и вам было бы положено сидеть в изоляторах или, в лучшем случае, быть высланными за пределы этого мира. А чего мне стоило отбить вас у безопасников! Если бы не мое особое положение на Шебеке благодаря парочке услуг, оказанных правительству этого пожирающего себя мирка…
