Однако сконцентрироваться на тактике, использованной Циклопами для уничтожения 'Аресов' генералу не удалось - его комм завибрировал буквально минут через двадцать после ухода в гипер первого транспортника.
- Роммель. Слушаю… - не отрывая взгляда от голограммы, на которой разваливался на части второй корабльандроид, буркнул он.
- Это Ридли! У нас ЧП, сэр!
- Циклопы? - Роммель мгновенно вернул на место большой тактический экран и прибавил громкость акустической системы.
- Нет, сэр… Какойто фанатик… Всплыл в системе, принял на борт досмотровую группу и взорвал собственный корабль!
- Сколько?
- Два Демона из ДШВ, четыре офицера планетарной пехоты и эсминец со всей командой…
- С ума сойти… - выдохнул Роммель. - Это что, новая тактика ОСО ВКС?
- Вряд ли, сэр! Прежде, чем взорвать корабль, он кинул в эфир ролик, в котором довольно подробно объяснил мотивы своего поступка…
- Скиньте на сервер моего кабинета… А потом объявите в системе десятиминутную готовность. И поднимите в космос весь свой флот…
- Зачем, сэр? - удивился Железный Джо. - Для защиты от появления еще одного фанатика?
- Нет. Уничтожив два Ключа и все 'Аресы', элитная эскадра Циклопов от Арлина УШЛА… Оставив там флот обычных кораблей… Не исключено, что они всплывут здесь…
- Ясно, сэр! Выполняю…
…Лицо мужчины, возникшего на экране, было серым от плохо скрываемого бешенства, а в его слезящихся глазах горела такая ненависть, что Роммель невольно сжал кулаки и нахмурился.
- Меня зовут Георгий. Фамилия - Белый. Я… родился и… вырос… на Хилтти… - мужчина говорил в камеру рваными фразами, периодически закусывая губу и с трудом подбирая слова. Роммелю даже показалось, что он то ли находится под воздействием какойто химии, то ли просто периодически забывает то, что хочет сказать.
- Это планета, которая… находится в самой середине Метрополии… Сколько я себя помню, там всегда… было тихо и спокойно… - Георгий Белый с трудом сдержал рвущиеся наружу рыдания, и, утерев рукавом выступившие на глазах слезы, с трудом заставил себя продолжать: - Минимум преступности, никаких Циклопов… Казалось бы - живи и радуйся. И мы жили… Да… Но недолго - однажды на мою планету… пришли Демоны… Нет, не так - сначала я узнал, что они… созданы для того, чтобы защищать Человечество от внешнего врага… А потом увидел - что значит это слово… - по лицу мужчины вдруг потекли слезы, а он, не отрывая взгляда от камеры, продолжил говорить: - Эти мутанты лишили меня всего, что у меня было… Жены и детей… Моей Марте было тридцать два… А теперь все, что от нее осталось, это память… и строительная крошка напополам с пеплом… которую я подобрал там, где… стоял мой дом…
Смотреть, как Белый пересыпает из ладони в ладонь грязносерый порошок, Роммель с трудом сглотнул подступивший к горлу комок и чуть не отключил запись.
- …Талантливый дизайнер, отличная хозяйка, любящая мать и жена, она за свою недолгую жизнь не обидела даже котенка! Да что там она - моей Дашеньке было всего десять месяцев! Десять!!! - Георгий внезапно сорвался на крик: - Она умела говорить только 'мама' и 'папа'! А еще улыбаться, когда я брал ее на руки! Чем она так прогневала всесильных Демонов, что они обрушили на ее голову огонь систем залпового огня?
- Это не Де… не мы!!! - взвыл генерал.
- А мой девятилетний сын? Может, все дело в нем? И чашу их терпения переполнили именно его невинные детские шалости? - сделав глубокий вдох и, видимо, стараясь заставить себя говорить медленнее, Белый переплел пальцы рук и откинулся на спинку пилотского кресла. - Не знаю… И не узнаю уже никогда - мой дом, школа моего сына и половина тихого городка Феникс превратилась в котлован с вот такой пылью…
Сделав небольшую паузу, мужчина на мгновение прикрыл глаза, и, справившись с собой, продолжил говорить: - Я - человек маленький. И ничего не понимаю в большой политике. Я не буду разбираться, какие именно причины помешали силовым структурам Конфедерации призвать этих ублюдков к ответу. И мне наплевать, почему эти убийцы и насильники до сих пор на свободе. Но смириться с тем, что эти твари будут спокойно жить, я не могу. И не хочу! Память об улыбках моих детей жжет мне душу… Поэтому я не буду ждать торжества правосудия… а попробую свершить его сам. Мне незачем больше жить… Без Марты, Дашеньки и Олежки… Я хочу уйти вслед за ними… Туда, где они снова будут мне улыбаться… Где я… - мужчина заплакал навзрыд. -…где я смогу снова чувствовать себя счастливым… И если мне удастся забрать с собой хотя бы одного нелюдя, то я буду знать, что умер не зря…
Запись мигнула, и погасла. А через мгновение на экране снова появилось лицо Георгия Белого. Причем, судя по щетине, появившейся на его лице, с момента записи первого куска прошло как минимум дня четыре.
Поерзав в пилотском кресле, он потянулся кудато за правую границу кадра, чтото активировал, криво ухмыльнулся, а потом довольно спокойным голосом произнес:
- Господа офицеры! Добро пожаловать на борт моего 'Громовержца'! Судя по типу скафандров, в досмотровой группе есть целых два настоящих Демона, так?
Слов офицеров досмотровой группы слышно не было, но, судя по улыбке, осветившей лицо Белого, ответ оказался положительным.
- Вы себе не представляете, как я этому рад… Тогда посмотрите, пожалуйста, вот эту коротенькую запись… Да, прямо там, в шлюзе… Девушка в положении, которую вы видите на первом плане - моя супруга… За ней, рядом с елкой, играет мой сын… Эта запись сделана за два месяца до рождения моей Дашеньки… Тогда я был счастлив… БЫЛ счастлив. Точно так же, как и весь следующий год. И как двенадцать предыдущих лет. Да, я - был… Что значит, 'зачем я это вам показываю'? Я хочу, чтобы вы увидели лица тех, кого убили вы или такие же твари, как вы! Шлюз заблокирован, а до взрыва двигателей еще двадцать с лишним секунд… Знаете, мне сказали, что мои родные умерли мгновенно. И ничего не почувствовали… Вы, скорее всего, тоже сдохнете сразу… Это меня здорово расстраивает: я бы предпочел, чтобы вы корчились от боли и умирали как можно дольше… А еще… жаль, что Демонов среди вас только двое…
…Запись прервалась секунд за восемь до взрыва - прежде, чем умереть, пилот 'Громовержца' успел отключить камеру, повесить на ролик метку аварийного архива бортового журнала и оправить файл в окружающее пространство.
Досмотрев запись до конца, генерал изо всех сил врезал кулаком по столу, вскочил с кресла, ткнул пальцем в сенсор своего комма, и, с трудом дождавшись появления на экране лица Харитонова, еле слышно прошипел:
- Видел речь Белого?
- Нет. Некогда…
