Ознакомительная версия.
– Зачем вам это понадобилось? – все наступал на него Спиридон. – Неужто через мониторы нельзя наблюдать? Зачем вам это понадобилось?!
– Заткнись, – негромко проговорил Комиссар.
И Спиридон неожиданно заткнулся. Вытащил снова свою фляжку, отпил глоток, протянул ее Комиссару. Тот отрицательно мотнул головой.
– И все-таки – зачем? – настойчиво спросил еще раз усач.
– Тебе-то какое дело?
– Значит, есть дело… – буркнул Спиридон, впрочем, отступая.
Комиссар внимательно посмотрел на него:
– То есть?
– А то и есть. Присматривать я за вами приставлен, неясно, что ли, какое дело? Чтоб ничего не случилось такого… непредвиденного…
Комиссар еще на секунду задержал на лице своего спутника пристальный взгляд. А потом усмехнулся и вдруг шутливо дернул его за ус:
– Эх, Спиридоша! Душа ты простодырая… Все-то для тебя понятно и бессомненно. Приказали – выполнил. Ладно… Пошли к твоим мониторам. Дай на плечо опереться, верный мой оруженосец. Что-то ноги ослабли…
В помещении наблюдательного пункта они застали Коробочку. Полковник пребывал в одиночестве, успокаивая нервы коньяком из пузатой бутылки. При появлении Спиридона и Комиссара он поперхнулся очередной стопкой и поспешно встал из-за стола.
– Вот, – растерянно указал он на бутылку, – специально для вас берег. Неприкосновенный запас, так сказать…
Коньяк в бутылке поплескивался почти на самом дне.
– Премного благодарны, – отреагировал на этот широкий жест Спиридон. – Ты что-то про ужин говорил? Распорядись, чтобы здесь накрыли.
– Слушаюсь! Располагайтесь поудобнее. Извините, что здесь у нас все так… неказисто. Сами понимаете, на скорую руку сооружалось. Но это временно. Дайте срок, поправим…
– Везет тебе, распространенная русская фамилия, – заметил Комиссар, усаживаясь на место Коробочки. – То, что ты имеешь возможность каждую ночь наблюдать, не всякому дано увидеть… вот так – в прямом эфире.
– Да уж, насмотрелся… – пробормотал полковник, поднимая трубку телефона внутренней связи.
Комиссар крутнулся на стуле, развернулся к центральному монитору. И тотчас прекратил разговор, резко отключился от происходящего в комнате.
Камеры не передавали звука. Но изображение было цветным, отчетливым, качественным.
Более всего Штука походила на установленный вертикально дикий улей. Вернее… что-то вроде скелета улья, чрезвычайно сложного, скрупулезно собранного из великого множества металлических трубок и реек, среди которых не отыскать было ни одной одинаковой. И ни одной прямой. Каждая «косточка» этого скелета, длинная ли, короткая ли, была причудливо изогнута, и бог знает, скольких трудов стоило инженерам и рабочим изогнуть компоненты Штуки точно так, как того требовали чертежи.
«Впрочем, – тут же поправил себя Комиссар, – Бог здесь совершенно ни при чем…»
Светящиеся красные струи дыма окутывали Штуку. И никак нельзя было понять, где же находится источник этого дыма. Красные струи обвивали несуразную конструкцию и текуче втягивались в черное небо.
– Во… – проговорил полковник Коробочка, смотревший в один из боковых мониторов. – Поперла орда… Начинается…
– Как там с ужином-то? – прервал его Спиридон.
– Несут, несут. Уже несут.
– Коньяк не забудь. Не одна же у тебя бутылка была…
– Слушаюсь!
Комиссар отвлекся ненадолго, когда Спиридон вложил в его руку стопку с коньяком. А когда снова повернулся к мониторам, картинки на них уже не были статичными. Комиссар застыл с поднесенной ко рту стопкой. Только взгляд его перепрыгивал с экрана на экран.
Зверье слеталось, сползалось, сходилось к Штуке со всех сторон. Сетчатые заборы с колючей проволокой поверху не представляли для них сколько-нибудь серьезной преграды. Вышки с закрытыми бойницами молчали. Неподвижно и безмолвно громоздилась у котлована гигантская фигура Консультанта. Потоки зверья аккуратно огибали пастуха, словно скальный утес. Потоки зверья обрушивались в котлован и почти сразу же выхлестывались обратно, бурлили в противоположном направлении и растворялись в ночной темноте.
Происходящее на экранах мониторов напоминало ожившие полотна Иеронима Босха. От обилия и разнообразия чудовищ даже видавшего виды Комиссара на миг замутило.
Почти каждая из сонма тварей, влекомых Штукой, имела вполне узнаваемые очертания. Почти каждая из тварей являлась уродливой пародией на человека, животного или насекомого. Или объединяла в своем облике черты и первого, и второго, и третьего…
«Все правильно, – мельком подумал Комиссар. – Чтобы передвигаться, нужны ноги, лапы и крылья… Чтобы хватать – когти и щупальца. Чтобы кусать – клыки и клювы. И в нашей реальности есть свои правила, которым они вынуждены подчиняться. Интересно было бы глянуть на истинный облик чужаков… Хотя нет. Совсем не интересно…»
Извивы красного дыма, текущие вверх по металлическим переплетеньям Штуки, стали гуще и ярче. И зазмеились быстрее.
«Они пчелы, – мысленно проговорил Комиссар. – Пчелы, несущие в улей собранный нектар…»
Консультант вдруг пошевелился. Сноровисто вытянув в сторону ручищу, он сграбастал ковылявшую мимо него на паре длинных многосуставчатых лап гадину. И другой рукой принялся деловито обрывать с короткого бочкообразного туловища лоскуты кожи, серой и ломкой, словно древесная кора, обнажая розовую, мерзко пульсирующую плоть.
– А вот и ужин! – ласково пропел где-то позади полковник Коробочка. – Пожалуйте кушать! Я вам на стол сразу все судки поставлю, а вы уж сами выбирайте, чего душе угодно…
Гадина мелко затрясла изогнутым клювом и бессильно обвисла. Консультант, поднеся добычу ко рту, впился в нее губами… Тело твари потемнело и съежилось, мгновенно иссохнув. Пастух отшвырнул высосанные останки в гущу зверья. И тут же выхватил еще одну жертву – беса. Тварь, похожая на изломанную человеческую тень, оказавшись в его руках, сразу потеряла обычную свою скользящую бестелесность, застыла, как мокрая кукла на сильном морозе. Консультант скомкал беса в ладонях и целиком закинул в широко разинутую пасть. И потянулся за очередной добычей, которая, будучи пойманной, с той же безропотной покорностью позволила себя разорвать на куски и сожрать…
«Высшим надо есть низших, – вспомнил Комиссар. – Высшие всегда едят низших. Так должно быть…»
Изображение на мониторах зарябило. Нет… кажется, дело тут было вовсе не в неполадках техники, отчего-то ясно понял Комиссар. Рябь шла не по экрану. Это что-то происходило с тканью реальности, там, наверху…
Ознакомительная версия.
