Ознакомительная версия.
Вздохнув, я поднялся с кресла и, развернувшись, направился к выходу.
— Ты куда? — вяло поинтересовался Мартов, по-хозяйски развалившись в кресле.
— На завтрак пойду, — честно признался я. — Надо все хорошенько обдумать, а на пустой желудок мысли в голову не идут. Одна белиберда.
— Ну иди, — охотно согласился полковник. — Как причешешь мозги, где найти меня, знаешь. Наружу все равно пока еще появляться рано. Даже мои бойцы не смогут выйти без потерь, а уж гражданские и подавно.
Выглянув в коридор, я отметил про себя, что комплекс постепенно просыпается и наполняется звуками. Хлопали двери, раздавались голоса. Кто-то врубил на полную катушку проигрыватель, и сквозь динамики устройства прорывался задорный голос неизвестного мне певца. Заработали лифты. Закрутив моторами, они принялись доставлять с этажа на этаж людей, спешивших по своим делам. Где-то, загрохотав штурмовыми ботинками, наверх отправился взвод охранения, сформированный вроде бы даже и из местных, вперемешку с людьми Ханоя. Как светлейшее одобрение, им даже были выданы автоматы и, судя по оттопырившимся карманом разгрузок, добрый запас патронов.
Мартов пришел и, в сущности, ничего не заменил, заменив одно неизбежное зло другим. Сумасшедшего ученого просто сменил спятивший военный, и, как ни странно, все нормализовалось и встало на свои рельсы настолько быстро, что многие и глазом моргнуть не успели.
Недовольство проявляли, но как-то вяло, а после парочки показательных казней, на которые полковник был большой мастак, сила его слова была признана безоговорочно. Впрочем, особо ретивым предложили покинуть помещение, и они, что неудивительно, отказались. Но всем этим событиям еще предстояло свершиться, а пока, выбравшись из темного зала, я шагал по коридору, ориентируясь на таблички на стенах. «Столовая — 250 метров», самое радостное событие за сегодняшнее утро. Как конь, почувствовавший приближение реки после долгого перехода, я втянул ноздрями повеявший из-за неплотно прикрытой двери кухни аппетитный запах яичницы и ускорил шаг.
Предстояло сделать многое, еще больше нужно было осознать и принять на веру, а начать следовало с малого. Ну, предположим, составить график работы на день. Восемь утра — подъем, восемь тридцать — водные процедуры. Девять утра — завтрак и прогулка. Десять и все последующее время до отбоя — подвиг. Смешно и одновременно грустно, но делать нечего. Уж если спасать мир, то непременно весь.
Достигнув двери столовой, я потянул за ручку и, шагнув, столкнулся с Мишаней, новой загадкой и старым другом одновременно.
— Привет, дядя, — дружелюбно оскалился в щербатой улыбке маленький воришка. — Ты уже встал?
— Дела были, — признался я. — А ты что тут?
— Хлеб ворую и котлеты, — честно поделился мальчишка, отгибая полу куртки и показывая бумажный пакет со снедью.
— Зачем? — опешил я. — Тебе в столовой не естся?
— Да повар с собой не дает, а мы с мальчишками сегодня в поход играть будем, — обронил мальчуган и, проскользнув мимо меня, выскочил за дверь.
Окинув взглядом зал, я отметил, что многие уже поднялись и столовая была заполнена едва наполовину. Рано тут поднимались. Техники спешили на свои посты, медики спешно перекусывали и отправлялись на смену латать раненых, повара так и вовсе поднялись ни свет ни заря, чтобы накормить всю эту ораву. Что бы ни происходило с этим миром, он жил, понемногу, по чуть-чуть. Составленный из фрагментов судеб, событий и решений, он уверенно шел в заданном направлении. Этот марш мне предстояло изменить, направить в нужную сторону. Но все по порядку. Сначала завтрак, а уж затем подвиг.
Еще раз втянув носом воздух, я усмехнулся, подцепил синий пластиковый поднос со столика и отправился на раздачу.
— Три дня всего и сразу в караул? — Командир одобрительно глянул на Дмитрия, получавшего оружие, и, подойдя, навис над ним всем своим немалым ростом. По сути он был чуть ли не на две головы выше пира, да и в плечах шире, однако на псионика это особого эффекта не производило.
— Не могу просто так сидеть, — признался он начальнику караула. — Сложа руки, бездействуя, будто в болоте. На стену полезу скоро от такой жизни.
— Вам псионикам хорошо, — поделился коренастый крепыш в бандане. — С вашей хваленой регенерацией можно хоть завтра в бой. Нос сломали, к утру поправилось. Нам сложнее.
— Всем сейчас сложно, — поспешил пресечь назревающий конфликт прозорливый великан.
Дмитрий взглянул хмуро, пожал плечами и заторопился в строй. Три блокпоста миновали запросто, а вот на четвертом, при подъеме в верхние туннели, пришлось задержаться. Рамка на входе взбунтовалась и показала на присутствие активного радиооборудования. Заминку решили просто, махнув на все рукой и списав сигнал на неисправность планки, и взвод заторопился к грузовому лифту.
— Помните, — вещал командир, пока кабина неспешно поднималась к поверхности. — В бой не вступаем. Если противник локализован, немедленно даем знать и отходим. Всем понятно?
— Всем. — Поморщилась бандана, неодобрительно поглядывая на пира, но тот и бровью не повел. Казалось, Дмитрий полностью погрузился в себя и перестал реагировать на внешние раздражители.
Вынырнув из оцепенения на нулевом этаже, пир зашагал вслед за остальными. Разбившись на пары, бойцы разошлись по тоннелям, осматривая вверенные им участки. Идти вслед за напарником Дмитрий не стал, а дождавшись, пока тот отвернет за угол, нырнул в незаметный тупичок и прислушался, не идет ли кто. Тишина, царящая в туннеле, говорила о том, что в первый раз за долгое время псионик остался абсолютно один, и, выждав еще немного времени, он поспешил этим воспользоваться.
Рация была извлечена из кармана, и, повозившись с настройками частоты, пир вжал кнопку передачи.
— База, я двадцать седьмой. Как слышите меня? Прием.
Давать запрос дважды не пришлось. Едва последние слова прозвучали в тишине подземки, как динамик пластикового прибора ожил.
— Двадцать седьмой. Это база. Почему так долго? Прием.
— С кем разговариваю, база?
— Второй. Почему так долго не выходили в эфир, Двадцать седьмой.
— Глушат.
— Что по объекту?
— Объект полностью доверяет мне, база. Проект «Барьер» вот-вот войдет в завершающую стадию.
— Чудесно, Двадцать седьмой. Курировать объект и сообщать по мере поступления информации.
— Что делать, когда проект войдет в завершающую фазу?
— Информацию забрать по максимуму. Хронопереход изъять. Объект по возможности уничтожить.
Закончив радиопереговоры, Дмитрий отключил и спрятал рацию во внутренний карман куртки, а затем, вскочив на ноги, поспешил назад в туннель вслед за напарником, громко грохая ботинками, будто целый взвод солдат.
Ознакомительная версия.
