Аято подошел к холодильнику и достал очередную банку пива. Сделав пару глотков, самурай приблизился к товарищу и с сочувствием в голосе вымолвил:
— Главная твоя ошибка, Олесь, в том, что ты считаешь себя частью общества Союза планет. Глубочайшее заблуждение. Мы другие, совсем другие… И аланцы, и тасконцы это понимают. Наше положение никого не обманывало. Земляне здесь чужие. Делонт изменял интеллектуальный уровень наемников, но не влиял на психику. Голодные псы войны! Выбор хозяина легов не случаен. Ему были нужны смелые, отчаянные бойцы, способные преодолеть любые преграды. И мне не стыдно за друзей. Они умирали за идею с гордо поднятой головой. Местные жители на подобное не способны. Удачливых варваров уважали, ценили, ненавидели и презирали. Редкие исключения лишь подтверждают правило. Мы — изгои. Нам нет места ни на Земле, ни на Алане, ни на Тасконе. На дикарей всегда будут показывать пальцем.
— Звучит, как приговор, — горько усмехнулся Саттон.
— Иллюзии до добра не доводят — произнес Тино. — После смерти Байлота всех наемников отправили в пустыни Оливии и Унимы. Та же судьба ждет и мутантов. Без сомнения, чистка коснется и звездного флота. К моменту вторжения горгов боеспособная армия превратится в жалкое сборище недоумков и предателей. И если вы действительно беспокоитесь о своих семьях, то сожмите зубы и деритесь. Осталась последняя, решающая битва.
— А как же твоя идея о захвате власти? — поинтересовался русич.
— Я не забыл о ней, — сказал японец. — Но сначала необходимо разобраться с Советом. В нем чересчур много дилетантов. После посещения «Ковчега» мы взорвем страну изнутри. Соответствующая работа уже ведется. В средства массовой информации разосланы компрометирующие материалы на членов правительства и высокопоставленных чиновников из окружения председателя. Обыватели захлебнуться от восторга. Массовые выступления рабочих и студентов окончательно расшатают устои государства. Для наведения порядка потребуется вмешательство десантных частей. А это прямое нарушение демократических свобод граждан. Да и не пользуется Прайлот у военных большой популярностью. На Алане воцарится хаос…
— И тут появится человек, способный в корне изменить ситуацию, — догадался Храбров.
— Совершено, верно, — подтвердил Аято. — Социологическое опросы показывают, что даже в среде непосвященных существует ностальгия по правлению Великого Координатора. Нужен умный, сильный, справедливый монарх. И я им его дам. Мы создадим новый, наш мир!
— Сумасшедший, — вымолил Олесь, отставляя пустую банку в сторону.
— Посмотрим, кто окажется прав, — заметил самурай, садясь в кресло.
— Ты забыл о воине Тьмы в Совете, — возразил русич. — А он действует на опережение.
— Это верно, — согласился Тино. — Вычислить мерзавца так и не удалось. Придется прибегать к плану Аргуса. Я не сторонник столь радикальных мер, но выхода нет…
— О чем идет речь? — уточнил Храбров.
— Старик предлагал устранить всех троих тасконцев в Совете, — вымолвил японец.
— На мой взгляд, поспешное и очень опасное решение, — отрицательно покачал головой Олесь.
Сириус давно скрылся за горизонтом. На Оклин опустилась ночь. На черном небе мерцала бриллиантовая россыпь звезд. Стены комнаты слабо светились, разгоняя полумрак. На реплику русича Аято не ответил. Самурай потянулся, зевнул и лениво сказал:
— Пора спать. Утро вечера мудренее. Время обсудить проблемы у нас еще будет.
Храбров разместился на широком диване. Постелив белье, спрятав под подушку бластер, Олесь лег и блаженно закрыл глаза. Он очень устал. Событий для одного дня слишком много. Арест, перестрелка на космодроме, побег, гонка на машинах по магистралям Алана…
Несмотря на обезболивание, ужасно ныла раненая нога. Не было спокойствия и на душе. Вот уже несколько месяцев Олис с ребенком прячется в убежище. И виноват в этом русич. Храбров не имел права подвергать семью такому риску. Ведь землянин прекрасно знал, к чему приведет нарушение приказа Совета. Надеялся на лучшее? Наивно и глупо. Нельзя ждать милости от судьбы.
По закону подлости события развиваются по самому худшему сценарию. Уверенность Тино почему-то не внушала Олесю оптимизма. Русич сейчас пребывал в растерянности и прострации. В подобных ситуациях сон — лучшее лекарство. Храбров постепенно погружался в густую, липкую бездну забытья. С соседнего дивана доносился здоровый размеренный храп Саттона. Англичанин в отличие от Олеся сомнениями не мучался. Рано или поздно им удастся обнаружить и уничтожить врага. А цена? Вряд ли она имеет значение…
