Ознакомительная версия.
— Рады! За честь, Ваше Величество!
— Мне тоже очень приятно, лейтенант.
— Квасов! — лучась восторгом, подсказал лейтенант.
— Да, — кивнул император, — лейтенант Квасов… А где же сам комендант?
— Внутри цитадели, Ваше Величество! — проорал лейтенант. — Он немедленно будет вызван!
Император осмотрелся. При свете дня двор замка Руш не казался таким унылым, как в прошлый раз.
«Комендант внутри цитадели. Что ж, молодец, комендант. Его не нужно учить, что приказы императора выполняются безо всяких лишних раздумий и оговорок. Комендант — отличный солдат…»
Джон попытался вспомнить имя коменданта, но у него ничего не получилось. Тем временем лейтенант Квасов куда-то сбегал и, вернувшись, доложил:
— Коменданта уже ищут, Ваше Величество! Через минуту он будет здесь! Не желаете пройти к нему в кабинет, Ваше Величество?!!
— Спасибо, лейтенант. Я подожду здесь, — ответил Джон и подумал: «И чего же он так орет? От радости, что видит своего императора, или от глупости?..»
По огороженному периметру на крыше замка прохаживались настороженные стрелки. Свои винтовки они держали в руках и в любой момент были готовы открыть огонь.
«Однако комендант знает свое дело, — подумал император. — Даже жаль будет отдавать приказ о его ликвидации. Искренне жать», — и император вздохнул.
«Успокойся. Джон. Так нужно — комендант знает слишком много секретов императора. Слишком много…»
Прошло несколько минут, но комендант не появлялся. Лейтенант Квасов дважды куда-то убегал и, появляясь вновь, уже безо всякой уверенности говорил, что комендант появится с минуты на минуту.
Безвестность угнетала императора, и он сказал:
— Лейтенант Квасов, раз нет коменданта, вы сами отведете меня в камеру к Линде Бруэс.
Квасов хотел было сказать, что без ведома коменданта это не положено, но, вспомнив, что перед ним император, с готовностью кивнул.
— Я готов, Ваше Величество! — и так щелкнул каблуками, что у Джона едва не заложило уши.
— Э… лейтенант, можете расслабиться, — сказал Джон. — Мы с вами не на официальном параде. Просто проведите меня к Линде Бруэс…
— Слушаюсь, Ваше Величество!!! — проорал лейтенант Квасов и строевым шагом пошел к первому контролю.
— Может, мне пойти с вами? — предложил Кай.
— Нет, — Джон отрицательно покачал головой, — здесь очень строго, друг мой. Режим.
Телохранитель смотрел вслед уходящему императору, и гнетущее предчувствие рисовало ему странную картину: казалось, что император уходил по длинному мосту, терявшемуся за туманным горизонтом.
Лейтенант и император исчезли за дверью, а Каи сел в машину и, повернувшись к шоферу, спросил
— Как думаешь, Гидройцер, вернемся без потерь?
Вместо ответа Гидройцер пожал плечами и задал свой вопрос:
— А правду говорят, что вы, «трехпалые», любите есть живых кошек?
Кай посмотрел в горящие искренним любопытством глаза и заговорщицким шепотом ответил:
— Это, парень, вранье. Для нас нет ничего лучше дохлой белой собаки.
— А почему белой-то? — не понял шофер.
— Традиции… — вздохнул Кай.
Лейтенант Квасов остановился перед дверью камеры и, развернувшись, прокричал:
— Ваше Величество, мы на месте! Джон напустил на лицо выражение любви к своим подданным и сказал:
— Спасибо, лейтенант. Можете пойти погулять.
— Я буду стоять здесь, Ваше Величество! — с готовностью подпрыгнул лейтенант.
— Гулять, Квасов… Гулять… — уже безо всякой любви добавил император, и, взглянув в злые глаза господина, лейтенант бросился бежать. Когда его топот затих в дальнем конце коридора, Джон толкнул дверь камеры и вошел внутрь.
Он не знал, что он там увидит, но предполагал, что комендант все еще не дошел до этой камеры и, конечно, не выполнил приказ императора. Теперь Джон не сомневался, что казнит коменданта замка Руш, и ему уже не было жалко этого человека.
Отодвинув в сторону занавески, Джон встал как вкопанный. На полу лежало тело полковника Зальца, а рядом как ни в чем не бывало стояла Линда Бруэс.
— А, это ты… — вскользь бросила она.
— Ты убила его… — сказал Джон.
— Иначе бы он убил меня, — ответила Линда и сделала шаг по направлению к императору.
— Стой, не подходи!
— Ну почему же, Джон? — улыбнулась Линда. — Я только вошла во вкус. Так не годится, Джон. Нельзя поручать убийства слабым людям. Ты должен это сделать сам. — Линда остановилась только тогда, когда ее обнаженная грудь коснулась императора. Джон хотел оттолкнуть Линду, но его руки наткнулись на ее горячее тело. Он отдернул их, словно его ударило током.
Линда смотрела Джону в глаза, и от этого взгляда и запаха ее теплой кожи у императора начала кружиться голова. Он собрал волю в кулак, чтобы наконец оттолкнуть Линду от себя, но в этот момент увидел лежащий на полу пистолет.
Джон рванулся и, схватив пистолет, направил его на девушку.
— Застрели меня, Джон, прошу тебя… — Глаза Линды наполнились слезами, и она медленно опустилась на колени. — Застрели, милый, застрели.
— Ты лжешь, ведьма! Ты все лжешь! — распалял себя Джон, но решимости нажать на курок у него не хватало.
«Я отдавал приказы о бомбардировках целых планет, так неужели я не смогу выстрелить один только раз выстрелить, глядя жертве в глаза?..»
— Стреляй, Джон, не мучай себя… Стреляй, а оправдание сыщешь потом… — уговаривала императора Линда, и по ее щекам текли горячие слезы.
— Ты все лжешь!.. Ты все лжешь!.. — твердил Джон как заклинание, однако это мало помогало, и пистолет в руках императора предательски прыгал.
— Когда он пришел, — заговорила Линда, словно находясь в забытьи, — то сразу сказал мне, что император приговорил меня к смерти.
— Ты все лжешь!..
Не вставая с колен, Линда подползла к императору и, взяв в руку ствол пистолета, приставила его к своему лбу.
— Стреляй, Джон. Стреляй, милый, я понимаю, что тебе трудно, но я закрою глаза.
Прошла секунда, другая. Десять секунд, но Джон не мог нажать на курок. С неожиданной ясностью император вдруг ощутил, что безумно желает эту женщину.
Джон опустил пистолет и привлек Линду к себе. Она заплакала у него на труди, и император ощутил что-то вроде счастья.
— Я люблю тебя, Джон… — прошептала Линда, опрокидываясь на спину. — Я всегда буду любить тебя.
Перед глазами Джона сверкнула ослепительная вспышка, и он понесся в черный водоворот страсти, крича и торжествуя, как дикий зверь.
Комната вращалась во всех плоскостях: брошенный пистолет, сапоги коменданта, глубокие как бездна глаза Линды и снова — крик, опустошение и падение вниз. В какой-то момент все остановилось, и Джон увидел занесенный кинжал.
Ознакомительная версия.
