— Роун, — начал Состель. — Мы можем уйти сегодня ночью…
— Я собираюсь уйти сейчас. — Роун поднялнся. — Хочу подышать свежим воздухом.
— Роун… ты бросаешь вызов собакам… а занодно и людям?
Дэзирен схватила его за руку.
— Они же нас увидят… Роун мягко отстранил ее.
— Не нас, а только меня. Пусть поберегутся.
— Я иду с тобой, — твердо заявил Состель.
— Останься здесь, Состель, — равнодушно бронсил Роун. — Я прятался от них целый год, с меня довольно.
Выходя из лачуги, он краем уха услышал:
— Пусть идет, хозяйка. Такой человек, как он, не может все время жить как загнанный раб.
Слух о нем с быстротой молнии разлетелся по всему городу. Люди сбегались посмотреть на Роуна, и когда он размашистым шагом проходил мимо, защищались магическими заклинаниянми, а потом толпой устремлялись вслед за ним. Некоторые разбегались по залитым помоями пенреулкам, спеша принести слух о Роуне. Последнние солнечные лучи исчезли, и несколько дунговых ламп своими огнями прорезали надвиганющуюся темноту, бросая потускневшие блики на старые разбитые стены, треснувшие фасады зданний и смело шагающего Роуна с бегущей тенью впереди.
— Они приближаются, — предупредил Роуна кто-то из полуоткрытой двери. — Лучше быстрее уноси ноги, господин Чудотворец!
Он вышел на широкую улицу, в середине конторой вместо бывшей клумбы чернела утрамбонванная грязь. В дальней перспективе улицы вынступал фасад здания с колоннами, крыша котонрого обвалилась, а сквозь разбитые мраморные ступени пробились высокие сорняки. В свете дуговой лампы здание казалось до призрачности белесым. В тени полуразрушенного фронтона, словно поганки, ютились лачуги.
На побитых ступенях появилась собака-ищейнка: на ее широкой грудной клетке, перетянутой ремнями, поблескивала полицейская бляха. Роун уверенными шагами направился к ней. Преслендовавшая его толпа испуганно откатилась назад.
— Стой там, рыжий человек! — крикнул пес, выхватывая парализующее ружье, висевшее на ремне под передней лапой. — Ты арестован.
— Беги, — произнес Роун бесстрастно. — Беги, или я убью тебя.
— Что? Ты убьешь меня? Да ты просто дурак, рыжий. У меня есть оружие…
Роун двинулся прямо на пса. Животное принсело, прицелилось и выстрелило. В неожиданно болевом шоке Роун почувствовал, как ноги поднкашиваются и их сводит судорога. Он упал. Пес подошел к нему и махнул лапой толпе.
Это всего лишь боль, внушал себе Роун. Он отдыхал, стоя на четвереньках. Боль — это нинчто, а вот умереть и не сдавить пальцами горло врага — это настоящая твоя агония.
Он неожиданно вскочил на ноги, полицейский пес потянулся за ружьем, но Роун коротким резнким ударом в ухо свалил его. С бешеным рычаннием пес тут же вскочил и бросился вперед. Роун встретил его ударом ноги в челюсть. Розовое понбритое туловище отлетело в сторону и замерло. Роун наклонился и подобрал оружие. Тревожный шепот пробежал по толпе.
— Вы видите? — закричал им Роун. — Это всего-навсего собаки… Не более того!
— Теперь они наверняка убьют тебя! — пронкричала костлявая женщина. — И поделом тебе! Ты приносишь одни несчастья!
— Вон они идут! — раздался другой голос.
И еще две собаки выскочили из руин, несясь во весь опор. Роун прицелился и выстрелил. Одна из них упала, визжа и дергаясь, другая рванула в сторону, спасая свою шкуру. Толпа взревела.
— Да, это обыкновенные собаки, — сказал однноглазый, подходя к Роуну. — Погоди, вот встрентишь Котшаи, тогда узнаешь вкус настоящего страха!
— Говорят, ему уже триста лет, — вставил нинзенький мужчина с лицом землистого цвета. — Хозяева научили его магическому искусству прондления жизни. И с каждым годом он становится все сильнее, умнее и злее. Еще мои прародители помнили его…
— Он всего лишь пес! — закричал Роун. — А вы — люди!
Из сквера на небольшую площадь выскочил целый взвод собак с оружием наперевес. Они бынстро выстроили цепь, отрезая Роуна от толпы. Затем цепь молча разомкнулась, и огромный пес вышел вперед. В полной тишине он приблизился к Роуну, брезгливо обогнув раненую собаку, понвизгивающую от боли и скребущую когтями по плитам. Он остановился от Роуна футах в дваднцати.
— Кто смеет бросать вызов Котшаи-Карателю? — прорычал он.
Массивного телосложения пес, с жилистыми передними лапами и мощными челюстями, вознвышался перед Роуном. Его розовато-серое тулонвище было все в шрамах, только вокруг шеи махрилось кольцо шерсти. Сбруя на нем побленскивала медными шишечками и эмалью, а надо лбом торчал железный рог, который, казалось, давно уже врос в плоский, уродливый череп. Понврежденный хвост нервно подергивался, причинняя боль хозяину.
— Как посмела собака бросить вызов человенку? — возмущенно ответил Роун вопросом на вопрос.
— Это приказ моего хозяина. Тяжелые челюнсти двинулись в ухмылке, и розовый язык облинзал черные десны.
— Ты можешь побороть нас всех? — Роун женстом указал на молчавшую толпу за цепью собак.
— Они не в счет, — лениво бросил Котшаи. — Речь идет только о тебе. Я вижу, у тебя оружие. Тем хуже.
— Нам не нужны ружья, — жестко бросил Ронун. — Чтобы помериться силами, достаточно рук и зубов.
Котшаи уставился на Роуна маленькими нанлитыми кровью глазами. Затем поднял морду и понюхал воздух.
— Да, — сказал пес. — Я чую запах человеченской жажды крови. — Казалось, он даже вздрогннул. — И этот запах мне не по душе.
— Тогда тебе лучше поучиться ползать на брюхе, выполняя приказы человека, — громко произнес Роун, чтобы его слышала толпа.
— Я никогда не проходил таких уроков, хонзяин, — сказал Котшаи спокойно.
— У тебя были не те учителя, пес.
— Может, ты и прав, человек. — Котшаи женстом отогнал собак, затем расстегнул оружейную сбрую и отбросил ее в сторону. — Говорят, что когда-то человек был самым свирепым хищнинком на Земле, — заметил он. — Меня удивило, что такие милые существа, которых мы называем хонзяевами, могли сделать из нас, собак, своих ранбов. Возможно, теперь я найду ответ на этот вопнрос.
— А может быть, и смерть свою. Котшаи кивнул.
— Возможно. А теперь я должен покарать тенбя, хозяин.
Роун швырнул оружие какому-то мужчине из толпы, сорвал с плеча застежку, которая держала одежду, и намотал снятую одежду на левую руку.
— А теперь я научу тебя учтивости, собака, — произнес он.
Котшаи зарычав и бросился на Роуна. Обмонтанной рукой Роун ловко заткнул распахнутую собачью пасть. Едва увернувшись от рога, царапннувшего по скуле, он правой рукой схватил сонбаку за лапу, стараясь держаться подальше от шипов ошейника, но не удержался на ногах и вместе с собакой повалился на землю. Не растенрявшись, Роун обхватил ногами мощный торс пса, и Котшаи беспомощно задрыгал своими ланпами, пытаясь вырваться из железных тисков ченловека…
