небольшой перерыв, тем более что по моей карте разломы, которые должны открыться в ближайший месяц кончились, а у остальных защитная пленка стабильна и скопившихся там миазмов по одному не вытащить. Можно было конечно расширить круг поисков, заглянув в другие районы, но где на все найти время? Единственное место, куда я специально заехала, чтоб проверить его безопасность это институт сестер, но на удивление там, рядом не оказалось готовых к прорыву разломов, я нашла всего два со сроком открытия через три месяца.
За своей охотой я не забывала про друзей, точнее про подругу. С Таней я как-то разошлась, да и Лика с ней, похоже, раньше дружила из-за Насти и Павла, а сейчас обе эти причины отпали. Так что подруга у меня осталась всего одна, зато уже проверенная ссорой и примирением. Павел за эти дни несколько раз пытался мне звонить, но я не отвечала, а в пятницу, его выписали из больницы и он подловил меня после борьбы.
— Мел… Полина, прости меня, я сам не знаю, что на меня тогда нашло! — Заявил он, вместо приветствия протягивая шикарный букет цветов, не надёрганный с клумбы, а купленный!
При виде парня, у меня в голове сразу промелькнули все приятные моменты нашего знакомства, и выглядел он таким раскаявшимся, но вместе с этим я ощутила острое чувство вины, что не заметила опасности вовремя, из-за этого чувства я не смогла посмотреть ему в глаза, отвернувшись. А парень, похоже, мой стыд воспринял по-другому.
— Полин, я, пожалуйста, дай мне шанс…
— Проваливай отсюда! Шанс ему! — Встала на мою защиту Лика, отпихнув Павла. — Не видишь что-ли мы не хотим с тобой разговаривать! Мелкая скажи ему, чтоб проваливал! — Подтолкнула меня подруга.
Я готова была все простить и даже наоборот сама хотела бы искать прощения, но уверенные и агрессивные слова Лики сбили с этой мысли, посмотрев на подругу, я сказала, что она хотела…
— Уходи… — Буркнула я, шмыгнув носом.
— Правильно так его! Будет знать! — Ободряюще заявила Лика, утаскивая меня в сторону.
Вот так мы с Павлом и расстались окончательно, больше он не пытался со мной встретится.
Наступили выходные, но я даже никаких вылазок не совершала, просто отдыхала. Лика пригласила на день рожденья к ее подруге, где мы весело отдохнули, дурачась и танцуя, а в подарок я выбрала картину, нарисованную там же на запасливо прихваченном холсте. Мой подарок сильно выделялся из череды прочих и потому очень понравился, причем не только имениннице, но и всем остальным гостям, позволив мне куда быстрее вписаться в новую кампанию.
Дома, сестренки как всегда проверили мои успехи в учебе устроив маленький экзамен, не забыв и про китайский, проверка которого была довольно сложной из-за того что экзаменаторы сами не знали языка. Но Вера выкрутилась, она включила себе в наушниках самоучитель и называла слово на русском, а я должна была сказать его по-китайски, за миг до того как это сделает самоучитель. С учетом моей возросшей памяти и транса это испытание было довольно легким. А вот когда Лена позвонила на курсы актерского мастерства, справившись о моих успехах, тут уже легко не было, поскольку успехи были откровенно ниже среднего. Надо ли говорить, что сестра этого так не оставила?
Сначала они на пару с Верой долго допытывались, в чем причина моей неуспеваемости, и, выяснив, что я стесняюсь, Лена взялась лечить меня от этой проблемы, совместив это лечение с наказанием за плохую успеваемость.
— Но за что?! Я же старалась у меня просто не получается! — Попробовала протестовать я, отчаянно сжав в кулачках края юбки.
— За то, что сразу не рассказала о своих трудностях и с целью преодоления стеснения! — Заявила Лена. — Хватит возмущаться, снимай юбку и неси сюда широкий ремень.
— Угу… — Насупившись я стянула юбку с трусиками и на негнущихся ногах пошла снимать ремень со стены.
Ничего страшного, Лена меня просто выпорет всыпав чутка горяченьких и все, уже не в первый раз, и не со зла, а за дело ничего страшного, все нормально и незначительно… Я очень бы хотела чтоб все было именно так маленькое наказание не стоящее упоминания к которому я уже привыкла. Вот только это не так к этому не привыкнуть, а протестовать или не подчиняться еще страшнее, ведь тогда Лена разозлится! Как я не крепилась, а от предстоящей процедуры у меня коленки тряслись. Последняя надежда была на Веру, что она опять за меня заступится, но ничего не вышло.
— Что смотришь на сестру? Если виновата, должна отвечать! Забирайся на кровать!
— Лена… — Я последний раз жалостливо посмотрела, но та лишь взмахнула рукой в сторону кровати.
Улегшись на живот, я замерла, глубоко и все чаще дыша, стараясь не разреветься прямо сейчас еще до начала. Что было не так-то просто, поскольку Лена медлила, чем-то громыхая за спиной, а обернуться было страшно.
Первый удар я встретила даже с некоторым облегчением, тягостное ожидание закончилось, но уже второй заставил меня болезненно застонать, а после третьего я заплакала и скрутилась в клубок прикрывая руками попку.
— Ляг нормально!
Я, чуть помедлив, подчинилась, и на меня почти без перерыва обрушились еще три удара, заставив завыть на одной ноте и извиваясь пытаться уползти. Лена схватила меня и вернула обратно, осыпав еще серией ударов, вызвав поток слез, но больше я не пыталась уползти смирившись.
— Дальше ты считаешь, а я буду бить, понятно? Начинай с десяти!
— Одиннадцать. — Произнесла я, тут же получив удар.
Но в этот раз мне показалось даже чуть легче, по крайней мере, я точно знала, что пока не скажу, меня не ударят. Однако с каждым разом было все сложнее продолжить считать, зная, что это приводит к боли, а после особенно болезненного пятнадцатого удара я рыдала несколько минут, прежде чем нашла в себе силы продолжить считать. Особенно жутко было от того, что Лена не сказала когда остановиться, и, подходя к двадцати, я сгорала от надежды, и оттого двадцать первый был особенно болезненным. Следующим рубежом было двадцать пять и тридцать, и когда на двадцать седьмой счет вдруг не последовало удара, я просто расплакалась от счастья…
Когда я немного пришла в себя после болезненной и обидной процедуры, Лена сообщила что все снимала на камеры, и если мне все еще будет стыдно на курсах она эту запись отправит моим подругам. Я от такого сообщения чуть не померла от страха, при одной мысли о том, что Лика увидит мою экзекуцию волосы на голове дыбом
