туда, где было тело девушки и охранники из «Тора». А вот что им надо было, Горо-сан? Зачем они схлестнулись с наемниками только из-за тела мертвой девушки? Тут есть только один ответ – личный мотив. Какой же может быть личный мотив у новой команды, какой зуб они могут держать против студии, где насилуют девушек?
– Погоди… – сказал Горо, – ты же не хочешь сказать…
Но Киоко не дала продолжить.
– Именно, да, Горо-сан. Кто-то из этой троицы побывал на этой студии. И не в качестве почетного гостя. Да, Горо-сан, именно – охренеть. И вот, узнав о том, что охрана студии вывозит тело повесившейся девушки, их решили наказать. Из Токио уже пришло сообщение о том, что все сотрудники агентства и студии живы и здоровы. Но я взглянула на список командированных, которые были отправлены в командировку за день до происшествия и не вернулись до сих пор. Там ровно четыре человека и двое из них находятся за границей, а вот двое других… думаю, что их уже нет в живых.
– Как-то ты быстро выводы делаешь, Киоко-тян, – сказал Горо, – это все за уши притянуто…
– Это только начало! – и Киоко, сверкая стеклами очков, продолжила: – Они надавали этим уродам по заднице, и те смылись на служебном «мерседесе», но новички не дали им уйти. Они врезались в них на полном ходу… и…
– И?..
– А вот тут у меня нестыковка, – призналась Киоко, разведя руками. – Зачем ей была эта рука? Из сентиментальных побуждений? Вряд ли, если бы им была дорога эта девушка, они бы постарались собрать останки целиком, а не гнались бы за одной рукой.
– Может, это они хотели догнать и добить одного из нападавших, а эта рука всего лишь отвлечение внимания? – предположил Горо, но Киоко его не слушала, она раскладывала по своему столу старые газетные вырезки и копии рапортов.
– Или не знаю… ритуальные цели? Показать, что никто не может забрать ничего… да и вообще, а зачем этим, которые со студии, забирать руку… ах, да… – Горо вдруг почувствовал себя старым и глупым. Конечно же, исполнителям нужно было что-то представить своим начальникам в качестве доказательства исполнения заказа.
– И почему они взяли только левую руку? – проворчал Горо вслух.
– Боже мой… – прошептала Киоко и прижала ладони к щекам. – Я знаю, почему они взяли только левую руку. Потому что правая у них уже есть! – и она положила перед Горо газетную вырезку годичной давности. Заголовок гласил, что прилив выбросил на берег труп человека. У человека отсутствовала правая рука, по версии газеты ее съели акулы.
– Что?
– И… не только рука. У Сумераги-тайчо уже есть… вот – еще газетные вырезки и рапорты: – Глаз, челюсть, нога, скальп и даже… вот!
– Аматэрасу… – прошептал Горо, глядя на вырезки и фото из рапортов, – да что она собирает?!
Жадность – это очень плохое качество. А коготок завяз – всей птичке пропасть. Вот как-то так я и думал, глядя на высокое собрание в гостиной у Майко. Акира заехала за мной в школу сразу после уроков, потому что «дело важное». Вот. Только-только договорился о встрече в клубной комнате (на этот раз точно приду, Ая-чан, ну правда, клянусь своей треуголкой. Что такое треуголка?), перекинулся несколькими словами с Иошико Кин (что, Син, не надумал к нам в клуб, а? будет тебе возможность переодеваться вместе с девчонками), поболтал с Изуми о боксе – он, оказывается, даже книгу купил, а тут Акира со своим лимузином на школьной парковке. Посадив меня в лимузин, Акира приказала шоферу ехать к Майко, импровизированная штаб-квартира нашей «команды» временно находилась у нее в гостиной.
– Я знаю, что обещала не трогать тебя без необходимости, – упредила мои возмущённые возгласы Акира, поднимая руку. – Знаю. Но вопрос серьезный, и надо было всем собраться. Даже два вопроса.
– Кто виноват и что делать? – буркнул я в пространство. Понятно, что взял деньги – будь добр отрабатывать. Что-то мне это начало не нравиться, да и Акира, я смотрю, не в восторге.
– Виновата Майко, – не моргнув глазом констатировала Акира, – а делать – мы…
– Эй! Чего это Майко всегда виновата? – возмутилась та с дивана. – Как что, так сразу Майко. Это дискриминация.
– Это констатация факта. – Акира посмотрела на нас, словно строгая учительница – поверх очков. Кстати, они ей очень идут, к образу подходят. Юбка-карандаш, белая блузка, очки эти, ей бы еще линейку в руки и… «Синдзи-кун, к доске! Я буду тебя наказывать…», и… дальше я еще не придумал, потому что Майко вскочила с места и мгновенно преобразилась в… Акиру! Только в намного более легкомысленном наряде – и юбка покороче, и блузка на две пуговицы расстегнута, и в разрезе видны спелые плоды…
– Ты… чего это? Ну-ка, прекрати! – сказала Акира.
– Сама прекрати! – ответила ей вторая Акира.
– Девочки! Давайте не будем ругаться! – встряла с места Читосе, но на нее никто даже внимания не обратил, две Акиры стояли напротив друг друга, набычась.
– Однажды… – сказала Акира, которая оригинальная Акира, – однажды, ты у меня нарвешься, Майко-чан.
– И чего же ты ждешь, зануда-чан? – пропела мягким голосом вторая Акира, которая на самом деле Майко. – Чего ты ждешь? Попробуй, если не боишься!
– Майко. Прекрати немедленно. У нас серьезные вопросы, и, если ты… – оригинальная Акира закрыла глаза, несколько раз вдохнула и выдохнула. Открыла глаза. – Хорошо, – сказала она. – Пусть. Просто сядь на место, Майко-чан, и мы продолжим.
– Это, между прочим, мой дом, и не тебе указывать, что мне делать, – проворчала Майко, но села на диван, рядом со мной и Читосе, все еще находясь в образе Акиры.
– Хорошо. – Акира закрыла глаза и помассировала виски кончиками пальцев. – Так вот. Мы все тут не в восторге от того, что нас собрали в одну команду. Читосе. Ты у нас человек случайный и, положа руку на сердце – просто авантюристка. Тебя манят приключения и острые ощущения, только поэтому ты согласилась отыгрывать роль. Как только дело дойдет до настоящей опасности или трудностей, скорее всего ты потеряешь интерес и исчезнешь. Ты не способна держать фокус на цели достаточно долгое время, твоя карьера актрисы говорит сама за себя.
– Нет! – принялась было возражать Читосе, но Акира подняла руку, перебивая ее.
– Майко. Ты еще более адреналиновая наркоманка, чем Читосе. Ты вообще без дозы бесшабашного угара жить не можешь. И девиз у тебя: сперва врежем, а потом посмотрим. Ты наоборот – в нужный момент выйдешь из-под контроля и можешь напасть на своих же
