— А если я откажусь? Все же мы оба не без греха.
— Мистер, у нас слишком разное положение. Потому что этот, — снова кивок на дверь, — сделает все, что ему прикажет адмирал. Мой адмирал.
«И здесь все как у нас! — подумал Эрл. — Любовница Самого Главного крутит всеми на базе, делая свой бизнес.
Эта стерва, хоть у нее сержантские погоны, открыто приказывает капитанам и майорам. И те подчиняются — портить свою карьеру дураков нет».
— Мистер, по большому счету, ваша судьба мне безразлична. Я говорю с вами лишь потому, что мы имели общую выгоду. А с вашим преемником еще придется договариваться, а это и время, и деньги. Так порвать ваше дело — или дать ему ход?
— Слушайте, а если я сделаю вам встречное предложение? Вы получите то, что просите. Но после мы продолжим наше сотрудничество на прежних условиях.
— Расценки повышены, мистер. Будете торговаться со мной, сейчас?
— Черт с вами. Сколько?
— Я же сказала — в двойном размере.
— Грабеж!
— Как знаете. Надеюсь, ваш преемник будет сговорчивее.
— Эй, послушайте! Это действительно выходит за пределы суммы, выделенной мне на оперативные расходы! Но я могу ходатайствовать об ее увеличении, если получу… Ну, вы поняли?
— А вы наглец, мистер. Но первая партия, за ваше освобождение, на моих условиях. Добывайте где хотите, ваши проблемы. Ну, а после обговорим.
— Согласен. Когда я выйду отсюда?
— А когда я получу свой товар? Шучу, мистер, выйдете вы хоть сейчас. Но вот уехать из этого города не думайте, пока не рассчитаетесь со мной.
«Надейся! — подумал Эрл. — Взойти на первое же американское или английское судно, и я свободен как ветер! Вот только заманчиво продолжить игру, эта партия не моя, но матч еще не окончен, посмотрим, кто будет в выигрыше в конце! И, черт побери, чем глубже ты заглотишь крючок… Когда я добуду исчерпывающие сведения и меня отзовут — нет, я не сдам тебя и твоего адмирала русской контрразведке, я позабочусь, чтобы вы вместе делали то, что прикажут в Вашингтоне. За такой успех, помимо выполнения основной миссии, меня еще и повысят, и наградят!»
— Да, мистер, если вы решите сбежать не заплатив, то пожалейте своих соотечественников, которым придется погибать с вами. Нет, мы не нарушаем правил, стрелять по своим союзникам — это дурной тон. Зачем, если возле наших вод ходят немецкие субмарины? И если наш флот на какое-то время ослабит контроль над каким-то районом моря, и информация совершенно случайно утечет немцам, и наша помощь запоздает… Вы меня поняли, мистер? Как говорят у вас, ничего личного, только бизнес.
— Я же сказал, что принимаю ваши условия! Разве у меня есть выбор?
Ну, ничего, стерва, ты мне после за все заплатишь! У вас, у русских, есть поговорка — хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Там же, час спустя
— Стоп запись! Ну, Аня, вы сыграли просто отлично! Вам бы в театр…
— Ой, дядя Саша… Александр Михайлович, я так боялась, что провалю. Сначала боялась, а после разозлилась. Настолько, что этот для меня стал… ну как вошь — взять и раздавить. Что вот мое мне — а ты как хочешь! И сразу легко стало, как в образ вошла. Неужели они все такие?
— Человек человеку волк, кто там у них такое сказал?
— Так ведь это как фашисты. Я высший, а все прочие пыль. Даже если улыбаются и кажутся такими приветливыми — а думают и делают вот так: «я», «мне» — а на всех плевать! Фашисты даже честнее, друзьями не притворяются!
— Так теперь ты поняла, что нас в будущем ждет? Какие к нам придут с «дружбой», предлагая «перестройку»?
— Александр Михайлович, вы не думайте… Я как на себя такое примерила… Это же умереть можно, лишь бы к нам такое не пришло! Они же, выходит, никому не доверяют, от каждого удара ждут, и сами готовы в спину другому нож всадить, если выгодно: «Ничего личного, просто бизнес». Так же жить просто нельзя — или с ума сойти можно!
— Запомни, Аня, это тоже часть нашего дела. Пройти по грязи — и не замараться, с чумой соприкоснуться — и сохранить иммунитет. Ради того, чтобы простые советские люди даже не думали, что такое бывает. Тебе еще с этим мистером Эрлом не раз эту роль играть. Но боже упаси тебя хоть в малом быть такой со своими!
— А этот «бизнес», что мы с этим ведем? И вещи, которые берем от него?
— Ну, вы же в Белоруссии трофеями пользовались? Так это то же самое, не жалованье от врага, а добыча. Будьте красивыми и нарядными, вы заслужили.
— Спасибо, дядя Саша! Служу трудовому народу!
— «Советскому Союзу» давно отвечать положено, ну кто тебя учил? И вам спасибо, Михаил Петрович. Если бы не вы, а особенно ваш товарищ Сирый с его весьма оригинальным мышлением, мы бы так и не поняли, зачем этот американец куски чистой пленки разбрасывает. Мы уж всеми способами ее проявляли, думали, в чем подвох? Кстати, а кто такой Гернсбек?
— Это у наших любителей фантастики надо спросить. Только помнится мне, что про радиацию, что есть такое явление, фотопленку засвечивает, в начале века очень многие писали, да хоть Маяковский, «та же добыча радия». И что из этого в теории можно получить огромное количество энергии, тоже. Правда, фантазии больше были про оружие, хоть у Уэллса, но кто-то вполне мог и про таблетку, движущую автомобиль, придумать, как через полвека будут писать про звездолеты на антивеществе.
— Пример, как из абсолютно неверных предпосылок можно выдвинуть правильную гипотезу. И если не прервать, еще неизвестно, куда бы его мысль пришла.
— Так зачем его отпустили? Не проще ли…
— Не проще, Михаил Петрович. А вдруг он успел кому-то что-то передать или «до востребования» оставить? Если как-то выплывет, о чем он думал до того как исчезнуть? Ну, а теперь, если хочет он узнать, на чем К-25 ходит, так пусть узнает. Естественно, тем, что мы решим товарища Доллежаля озадачить придется. Так что, Аня, вам этому мистеру Эрлу еще придется нашу дезу передать, и чтобы он не догадался, что деза. Пока он вам обещанное пришлет, время у нас есть придумать и подготовить. И нашим женщинам радость — мелочь, а все же…
— А если бы он догадался? Игра все же получилась на грани фола.
— Англичанин бы догадался, а этот… Американцы совсем не глупы, но насквозь пока провинциальны, не умеют еще по мировым правилам играть, а по-простому предпочитают, воинствующим дилетантизмом. Ну, а если что-то укладывается в его представление и его самолюбие, так никаких сомнений! Во что он скорее поверит в женщину во главе контрразведки, его переигравшую, или в любовницу всесильного командующего, ловящую свою выгоду? А уж то, что выгодный бизнес — это все, высший приоритет, у него вбито на уровне рефлексов павловской собачки. Наконец, если даже и усомнится, проверить достоверно, что не так, он не сможет. Ну, и главное, он уже показал, что боится вернуться с провалом, ему этого не простят. Так что мой вердикт, он поверит — потому что ему выгодно поверить и он хочет поверить.
