Сандерс отпил из бокала с отбитым краем и, приподняв брови, одобрительно кивнул.
– Вполне приемлемо, – заявил он, – напоминает «Моэ э Шандон Империаль», только без газа. Виктория, дорогая, помнишь, мы пили «Моэ» на Ривьере? Вот, весьма рекомендую. Тем более что кроме воды нам долго не придется ничего пить.
Девушка отпила из своего бокала и улыбнулась:
– Да, неплохо.
– Ненавижу шампанское, – буркнул Полубой, накладывая себе полную тарелку грибов и мяса, – меня от него пучит.
– А от пива? – с самым невинным видом спросил Сандерс.
– Никогда! – отрезал мичман, набивая рот мясом.
– Угу… Не увлекайтесь так, я сейчас попробую их отвлечь. – Сандерс наклонился к Виктории и зашептал что-то ей на ухо.
Она выслушала, кивнула и чокнулась с ним бокалом. Сандерс опустошил свой, и служительница немедленно наполнила его снова.
– Достопочтенные братья и сестры, – Сандерс поднялся с места, – позвольте от своего лица и от лица моих друзей поблагодарить вас за угощение и трогательную заботу о наших душах, блуждавших до сей поры во мраке невежества и дикости…
Полубой удивленно покосился на Сандерса, который продолжал вещать с порозовевшим лицом и загоревшимися глазами. Виктория тоже с интересом слушала и даже порывалась вставить несколько слов, однако Сандерс разливался соловьем, и остановить его было невозможно.
– …светом любви и мудрости и падут башни, грехом и алчностью вскормленные. Мы же, преследуя порождение мрака и смрада, злодея, сошедшего в эти светоносные пределы, Агламбу Керрора, обязуемся донести до людей ваши слова и молитвы, если суждено нам будет вернуться из путешествия нашего опасного. Позвольте же поведать вам о том, что привело нас в Каналы.
Обойдя столы и чокаясь с братьями и сестрами, Сандерс приблизился к верховному служителю, пристроился рядом с ним и принялся живописать злодеяния Керрора, не упуская мельчайших подробностей. Постепенно он завладел вниманием слушателей, и многие, покинув свои места, сгрудились вокруг стола, за которым сидел верховный.
Виктория тоже собрала вокруг себя аудиторию, состоявшую в большинстве из женщин, и, как понял Полубой по доносящимся до него обрывкам, рассказывала последние новости Хлайба, упирая на разврат и насилие, о которых она говорила с удивившей мичмана горечью.
Он незаметно огляделся. Чинный порядок, которым началась трапеза, был нарушен. Члены братства, раскрыв рты, внимали рассказчикам, тут же обсуждая услышанное. В помещении повис гул голосов, пламя свечей трепетало, озаряя бледные лица.
Прожевав очередной кусок, Полубой понюхал напиток, который так нахваливал Сандерс, скривился, вытер рот и поднялся из-за стола. Лавируя между столами, он не торопясь направился к тоннелю, где в отдельной келье жили послушники, решившие бросить солнечный свет и присоединиться к свету подземному, прижимая руку к животу и кривя рот так, чтобы любой случайно бросивший на него взгляд мог бы сразу понять, по какому такому делу он удаляется. Перед входом он оглянулся. Нет, на него никто не смотрел, настолько Сандерс и Виктория завладели вниманием слушателей, что было вполне объяснимо – новости доходили до членов братства не часто.
Полубой отодвинул в стороны балахоны и сразу увидел сложенный боевой шест. Точно такой же он видел у Лив, когда она пыталась помешать им угнать ее глидер. Полубой сжал его в кулаке, снова посмотрел назад и, отбросив закрывающую проход ткань, вошел в помещение.
Здесь не было светлых драпировок, покрывающих стены в зале, и он остановился, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Тоннель переходил в небольшой зал, в котором стояли несколько огромных пластиковых емкостей. Полубой подошел к одной и заглянул через край. Емкость была почти до верха наполнена водой – видимо, послушники, перед тем как облачиться в белые балахоны, совершали что-то вроде омовения. Самих послушников, однако, здесь не было. Полубой огляделся в поисках помещения, где они могли находиться, и замер. До слуха донесся странный звук, будто где-то рядом пропускали воздух через водяной фильтр. Он перешел к следующему резервуару. И здесь вода стояла, почти переливаясь через край. Странный звук раздался снова, и теперь Полубой определил направление, откуда он доносился. Подойдя к емкости, он заглянул внутрь и остолбенел.
Из воды на него смотрела Лив Уилер. Черные волосы водорослями окружали ее голову, вода подступала под ноздри, карие глаза с мольбой смотрели на мичмана. Она попыталась что-то сказать, изо рта с бульканьем вырвались пузырьки воздуха. Это был тот самый звук, который привлек его внимание.
– Лив…
Она скосила глаза вниз и вбок. Полубой засучил рукав и сунул руку в воду. Почти сразу он нащупал ее запястье, обвитое ремнем. Вытащив из-за голенища нож, Полубой перерезал ремень, нащупал вторую руку и освободил ее.
– Что ты здесь делаешь?
Лив вынырнула, показав голые плечи и с шумом хватая ртом воздух.
– Ванну принимаю, – зло сказала она, – отвернись.
– Зачем?
– Затем, что я голая! Посмотри, где-то рядом моя одежда.
Полубой огляделся. Комбинезон Лив, аккуратно сложенный, лежал на низкой скамье рядом с резервуаром. Здесь же стояли ее полусапожки. Старательно отворачиваясь, он подал комбинезон девушке. Плеснула вода, послышалось сдавленное проклятие.
– Помоги выбраться.
Он протянул назад руку. Опираясь на нее, Лив выбралась из емкости.
– Ух, черт, голова кружится, – сказала она.
– А что случилось?
– Что-что… Посиди сутки в воде – я посмотрю, как ты себя будешь чувствовать, – сварливо ответила Лив. – Откуда ты взялся?
– Сандерс увидел твой шест, и пока он там братьям зубы заговаривает, я решил посмотреть, ты это или…
– Я это, я. – Лив шуршала одеждой, притоптывала ногой, надевая полусапожки. – Все, можешь поворачиваться.
Полубой обернулся. Лив, наклонившись, отжимала длинные волосы. Комбинезон облепил мокрое тело, рельефно обрисовав полную грудь, крепкие мышцы на руках, плоский мускулистый живот.
– Что вы здесь делаете? – спросила Лив, завязывая волосы узлом на макушке.
– Мы… э-э… по делу в Каналах. Случайно натолкнулись на «Братство Света». Сандерс там им речь толкает, а я пошел тебя искать. Они нам устроили праздничную трапезу…
– Ты вино пил?
– Нет. Не люблю вино. Сандерс пьет и нахваливает.
– Идиот, – прошипела Лив. – Где мой шест?
– Вот, держи. А как ты оказалась в этом чане?
– Они посадили, – буркнула Лив. – Тоже вином угощали. Ты мясо ел?
– Ел.
– Вкусно?
– Неплохо. Я, правда, люблю недожаренное.
– Господи, – Лив воздела руки, – какие вы идиоты! Это же людоеды! Сегодня утром в соседней бочке сидел охранник из лаборатории Сигевару. Утром они его разделали прямо здесь. Вот его вы и ели.
