Никто не знал точно, где находится консул Кельченко. Последний раз о нем слышали, когда он проезжал мимо артиллерийских позиций на командирской «Саламандре», проверяя работу и моральный дух орудийных расчетов. Где бы он ни был, консул пытался выйти на связь с экипажем «Смертельного удара», хотя и трудно оказалось с уверенностью сказать, что это был именно он, поскольку передача длилась всего несколько секунд. С другой стороны, говоривший успел продиктовать коды запуска, а все остальное — неважно.
Возможно, на связь выходил другой офицер, получивший коды и решивший послать последнее напоминание о гневе Императора в самое сердце вражеских позиций. А может быть, какой-нибудь ксенос или культист выдавал себя за Кельченко, или это действительно говорил консул, но находящийся под воздействием вражеской магии. Однако куда легче верилось в то, что Кельченко просто понимал, что минуты его жизни сочтены, и собирался оставить Энтимиону IV внушительное напоминание о себе.
По правде говоря, это мало кого интересовало. Офицер «Смертельного удара» отдал приказ, и ракета стартовала, нарисовав огненный полумесяц в клубящихся черных тучах. Целью ее стали особняки на севере города, где, как предполагалось, ксеносы и планировали свое продвижение на юг, чтобы захватить Грейвенхолд. Ракета взорвалась над городом, и на особняки опустился сверкающий занавес отдельных снарядов.
Это стало последним значительным подвигом обреченного Четвертого королевского артиллерийского полка Карвельнана, последним актом смертоносной красоты перед лицом сокрушительного поражения. Снаряды обрушивались на дома аристократов Грейвенхолда, проламывая крыши особняков и миниатюрных дворцов, уже окутанных колдовством варп-портала. Несколько взрывов прозвучало возле все еще бьющей в небо энергетической колонны — часть зарядов угодили прямо в нее и, превратившись в белые росчерки, были унесены в космос. Кластерные бомбы, взрываясь, распускались огромными цветами пламени, окатывая улицы потоками огня. Несколько заблудившихся воинов-рабов обратились в пепел. Демоны в основной своей массе уже ушли на юг — искать жертвы среди гибельных лабиринтов трущоб и правительственного района, и только немногие из них распались в огне. Эльдары же не потеряли никого. Те немногие, кто находился на верхних этажах укрывшегося на большой глубине дворца Каргедроса, почувствовали толчки от взрывов. Но никто не оказался достаточно нервозен, чтобы уделить им хоть какое-то внимание.
После этого последнего жеста артиллерийской непреклонности консул Кельченко был зажат в ловушку где-то в лабиринте промышленных зданий, и его «Саламандра» не выдержала попадания из энергетического оружия ксеносов. Сам он сумел выбраться из обломков и бросился бежать, неистово отстреливаясь из лазерного пистолета от молниеносно двигающихся эльдарских гладиаторов, приближавшихся к нему со всех направлений. Консул выкрикивал проклятия в их адрес, но отвага полностью покинула его с первым же порезом. К тому времени, как враги обступили его, он стоял на коленях, заливаясь слезами и умоляя о пощаде. Он уверял, что отречется от Императора, предаст своих солдат и будет верно служить до конца своей жизни и даже дольше, если только ему ее сохранят.
Но мечи не остановились, и через двадцать минут от него осталось слишком мало, чтобы продолжать жить. Последние артиллерийские позиции продержались на несколько минут дольше, чем консул Кельченко, но к тому моменту, когда на Грейвенхолд опустился черный плащ ночи, огромные орудия умолкли и восточная часть города полностью перешла во власть врага.
Текущая по улицам кровь не была редкостью для скотобоен и в прежние времена. Но теперь каналы, прорезанные в камне улиц, переполнялись ею, и принадлежала она не забитым животным, а солдатам Огненных Ящеров Форнукс Ликс. Несколько часов назад юго-восточные ворота окончательно пали, и гвардейцев оттеснили вглубь города. Их авангард сумел дойти до скотобоен, где и был отрезан от остальных войск и уничтожен. Последние Огненные Ящеры остались в административном районе и, возможно, пытались удерживать высотное офисное здание, уступая этаж за этажом смешанной армии ксеносов и воинов-рабов. А может быть, и демонов.
Ксенос окинул взглядом окружающий его пейзаж. Трупы Огненных Ящеров повисли на разрушенных стенах либо просто лежали лицом вниз на дороге. В некоторых местах тела падали друг на друга, образуя кучи, свидетельствовавшие о группах гвардейцев, решившихся дать неприятелю последний бой. Но в основной своей массе мертвецы располагались разрозненно. Сражение здесь было коротким, жестоким и заранее предрешенным. Приземистые склады скотобоен были окружены загонами, выходившими к реке, куда раньше вечерами сбрасывался навоз и отходы, оставшиеся после дневного забоя. Сейчас река выглядела вполне обычно для этого времени, только загрязняли ее останки не животных, а людей.
Сарпедон вывел Испивающих Души из пострадавшей в пожаре бухгалтерии. Выгоревшие подвалы здания сообщались с подбрюшьем города — этот выход располагался ближе всего к месту последнего обнаружения Теллоса. Большая часть воинов Ордена встретилась с магистром перед последним нападением на десантников сержанта. Люко и Варук прорубились через подземелья, Солк и Тирендиан проложили себе дорогу от восточной стены. Скауты Евмена все еще не возвратились из городского центра, где выполняли свое задание, а капеллан Иктинос продолжал удерживать северный берег Грейвен, где от него, по мнению Сарпедона, было больше всего пользы, — все остальные уцелевшие десантники направлялись к скотобойням, держа руки на рукоятях цепных мечей и прикладах болтеров, готовясь уничтожить любую напасть, выставленную против них Грейвенхолдом.
— Болтерный огонь, — тихо произнес Люко, подразделение которого двигалось сразу за Сарпедоном. — И цепные клинки.
Магистр не ответил. Будучи псайкером, он ощущал рост ментальной активности, а сейчас весь город просто кипел ею. Внутренний зуд все усиливался с тех пор, как в небо ударила колонна магической энергии. Реальность распадалась, увлекая за собой и Грейвенхолд. Пока это еще не слишком чувствовалось, но постепенно становилось все хуже. Цвет облаков, тихий шепот, долетавший словно издалека, тяжелый электрический аромат в воздухе. Уже сейчас Сарпедон улавливал главную ноту в этом шевелении — нечто пробивалось в реальность с изнанки. Каргедрос распахнул окно в варп — это не вызывало сомнений. И теперь в это окно лезли обитатели Хаоса.
Демоны. А то и хуже. Магистр был обязан как можно скорее разобраться с делами и вытащить отсюда всех десантников. Испивающие Души уже серьезно пострадали и при всех своих талантах не смогли бы долго продержаться, заполони город войска богов Хаоса.
