Пришлось обдумать ситуацию и принять решение.
На пятый день моего пребывания в России, когда я прогуливался по набережной и не осторожно вышел на проезжую часть, любуясь лепниной одного из домов, то меня сбил наёмным экипаж, что нёсся куда-то с пассажиром, оказавшимся норвежским морским капитаном. От удара меня отшвырнуло в сторону, и я заорал от болей в сломанной руке и ноге. Из ноги порвав кожу, торчала окровавленная кость и белела свежим сломом на месте перелома. Я орал про то, что меня хотят убить русские, уже покушавшиеся однажды на мою жизнь, убийца не смог пролезть в окно был обнаружен прислугой и бежал. Никто не заткнёт правду из моих уст, за мной ведётся слежка, и в моём номере роются, переворачивая вещи. Мо именно так встречают местные органы правопорядка всех гостей своей столицы.
Так я и орал, пока меня грузили на сбившую меня повозку и везли сперва в ближайшую больницу, где какой-то коновал, представившийся врачом, вправлял мне кости ног и рук и накладывал гипс. А потом меня перевезли в мою гостиницу, оставив под присмотром немецкой прислуги. Это была моя просьба ещё в больнице, выполненная прибывшим представителем посольства Франции. Я ему по секрету, громким голосом сообщил, что меня тут в больнице наверняка убьют, и просил предоставить мне охрану.
К моему удивлению, охрана действительно была представлена из сотрудников посольства, даже на лапу никому не пришлось давать. Один караулил под дверью, второй под окном.
К моему внутреннему возмущению, оба окна заколотили гвоздями. Местный управляющий очень серьёзно отнёсся к моему мнению, что на меня покушались, тем более об это написала та самая либеральная газетёнка, шавка на кармане всем кто заплатит, да и во Франции должен подняться шум с этим делом. Об этом мне обещал секретарь посла. Дело-то серьёзное.
Вот этого мне было не нужно. Документы конечно настоящие, но проверка покажет, что никакого Мишеля Кеплера, архитектора из Гавра, не существует и по указанному адресу его никто не знает, так что следовало поторопиться.
На следующую ночь пришлось разыграть целое преставление, пожертвовал литром крови. Ничего всё равно за час организм выработал замену, а переломы я давно залечил, ещё в больнице, после того как мне наложили гипс, только синяки не тронул.
Одним словом, я порвал простыни, облил их кровью, разбрызгал её на стены, бросил окровавленный нож из моих запасов, купил его до этого в сувенирной лавке. Нож был русский, с клеймом.
После этого я избавился от гипса, убрав их в сумку, потом выкину где-нибудь по пути, тут таких улик оставлять нельзя. Через окно мне номер не покинуть, так что пришлось выходить через коридор. Дистанционно усыпив охранника в коридоре, я вышел и нанес ему две удара по голове, поставив две крепкие гематомы.
До самой двери, что вела во двор, пришлось оставлять следы волочения и капли крови, но справившись с этим, я растворился на ночных улочках Питера. Мой путь лежал в порт. Именно там я избавлюсь от улик, сменю одежду и запах тела. Чтобы собаки не брали след, после чего примусь на Государя. Так я и поступил, спрятав вещи на борту голландского парусно-парового судна. Валить из России я собирался зайцем. Вахтенный у трапа спал, так что пробраться на борт и покинуть корабль труда не составило. Только после этого, сменив одежду и запах тела, против собак очень хорошо помогает, я нашёл у круглосуточно работающей портовой таверны ожидающий клиента экипаж и велел вести меня к окраине столицы, назвав адрес рядом с трактом, что вёл к Царскому селу.
Там я усыпил кучера и, перетащив его на своё место, занял его и погнал в сторону Царского села. Экипаж я оставил в шести километрах от села, преодолев остальной путь на своих двоих. Охрана по сравнению с прошлым разом была увеличена порядком в три раза. Однако с моими умениями это мало что значило. Часовые просто впадали в транс, когда я проходил мимо, и выходили из него, тряся головами, когда я скрывался из виду, продолжая нести службу.
Во дворец я попал через чёрный вход, пойдя мимо трёх солдат и трёх офицеров, и оказался в крыле, где были императорские апартаменты. Первым делом я посетил Николая и, сжимая кулаки от ненависти, навсегда лишил его мужской силы. Парнишке было всего семь лет, но женщину он теперь никогда не познает.
После этого я попал в апартаменты государя. Вот его охраняло аж десять офицеров.
Прокравшись к ложу я, осмотрев жену Александра, что лежала рядом, поработал над ней, беременеть она теперь будет легко, хватит одного раза, а вот Александра, как и Николая навсегда лишил мужской силы. На-все-г-да. Пусть теперь гадает от кого понесла его новая жена, той много не надо, иммунитет я ей поднял, крепкие дети у неё будут. Надеюсь, теперь кровь Романовых обновиться и от старых правителей у новых правителей общее со старыми будет в фамилии. Кроме всего прочего жёнушку я вылечил от пары болезней, старой травмы и врожденной болезни гемофилии. Ей все родственниц Виктории болеют, а она сама вообще была рассадником.
Убедившись, что всё сделано правильно, я подумал и снова внёс некоторые новшества в организм Государя. Мелкая пакость, очень мелкая пакость, но жизнь она ему испортит капитально. Теперь он будет страдать метеоризмом в острой форме, посмотрим, как он будет принимать глав или послов других государств под постоянное пускание ветров. Вот те рады будут, счастливы просто.
На выходе я встал как вкопанный. Хлопнув себя по лбу, получилось громко, но вряд ли спавшие на ложе проснуться, я вернулся к ложу. Почему молодая Государыня должна рожать от кого-то? Я лично не против, если мой сын взойдёт на престол. Через пятнадцать минут я покинул опочивальню, оставив довольную женщину и покинул дворец.
Возвращался я утром, время уже было восемь. На окраине Питера оставив пьяненького кучера, в которого лично влил полбутылки неплохой водки, пересел на другую коляску и велел везти меня в квартал неподалёку от порта. Народу на улицах хватало. Широкополая шляпа скрывала мои черты, хотя пора было уже менять их. Это лицо засвечено, я направился на корабль, где оставил вещи. Не думаю, что Александр сразу поймет, что я у него побывал, списав свою мужскую немощь на возраст и усталость. А когда до него дойдёт и он опросит охрану в этот день, то всё поймёт. Дураком он отнюдь не был. Нет, он идиот, раз поступил так со мной, но думать умел… сволочь.
Расплатившись с возничим, я направился по одной из улочек в сторону порта, не доехав до него буквально пару перекрестков. Народу хватало, однако моё внимание привлекло экзотическое зрелище. Навстречу шла тройка азиатов, китайцев, вроде как. Красивая китаянка, или кореянка, уж больно черты были утончённые и красивые, гордо шла в сопровождении двух воинов в национальных одеждах при катанах.
