Крик так и умер в горле, задохнувшись в спазмах.
И Тягачу стало страшно. Очень страшно. Ему еще никогда не было так страшно. То была не краткая вспышка животного ужаса — но сознание полной безысходности и неизбежной смерти. И страх этот милосердно погасил сознание Тягача до того, как его тело разбилось о дно шахты усыпанное костями и ржавым оружием.
Собравшись с силами, Барс приподнял голову… Его правая рука была вывернута и сломана, правая нога была пробита насквозь железным прутом арматуры, а левая нога неестественно вывернута. Лужа крови под его искромсанным телом медленно разрасталась.
Не жилец. Даже Звериный Доктор не помог бы.
«Фрруу–гымм» — внезапно раздавшийся звук заставил вернуться к реальности. Перед ним стоял бюрер.
С омерзением и страхом вглядывался снайпер в жуткое порождение аномальной энергии и противоестественных генетических экспериментов.
Коротышка открыл свою пасть, обнажая гнилые зубы. Шагнул к нему, протягивая пухлую морщинистую невероятно грязную руку.
Барс заплакал. Почему это произошло именно с ним? Разве он самый большой грешник в Зоне? За что??!
Карлик сделал второй шаг в его сторону, поднимая руку, и Барс увидел зажатый в коротких пальцах кривой острый осколок толстого стекла, обмотанный грязной тряпкой, чтобы удобнее было держать и не порезаться, когда хозяин будет им орудовать…
Чувствуя жгучие слезы в глазах, Барс потянул кольцо выглядывавшей из нижнего кармана разгрузки РГД–5…
…Кондору уже временами казалось, что они идут по одному и тому же маршруту, наматывая круги в исполинском подземном лабиринте. Боковые тоннели, галереи, коридорчики, комнатки, тупички, залы, различного вида и размеров помещения. Двери и ворота — задраенные или широко открытые. Лифты — то неприметно приткнувшиеся в коридорах, то собранные по полдюжины в холлах. Иногда — кости.
Коридоры то затапливала тьма, то освещали лампы — как будто люди ушли совсем недавно. Изъеденные временем и ржавчиной цемент и сталь сменяли сияющие новой краской двери и кафель. Временами холод пробирал до костей, но бывало и довольно тепло, словно где–то в глубине невероятного лабиринта находился источник тепла — воображение Кондора нарисовало работающий на холостом ходу исполинский реактор в недрах исполинского сооружения.
Странные и нелепые на вид картины, сочетавшие, казалось, несочетаемое. Например — среди обломков механизмов, проржавевшего металла и потрескавшегося железобетона вдруг встречалась двухстворчатая стеклянная дверь с тремя замками, за которой виднелось на вид вполне работоспособное научное оборудование вроде осциллографов и электронных микроскопов.
Или вполне современного вида кафешка на перекрестке трех широких коридоров, сверкающая никелем и стеклом, — правда, изящная мебель переломана, а оборудование разгромлено. Или целые отсеки помещений, с которых кто–то убрал наружную стеку, и они выставляли напоказ свое содержимое наподобие пчелиных сот. В одном из таких, в бывшей медсанчасти, он заметил хорошо сохранившееся гинекологическое кресло.
Сколько он помнил немногочисленные старые фильмы про армию, им виденные, женщины в те времена хотя и служили, но в количестве весьма небольшом.
Или они тут вообще жили с семьями? Тем более что в другом помещении они наткнулись на вывалившиеся из рассохшегося шкафа слежавшиеся от времени детские противогазы, неприятно напомнившие ему походы в Припять.
А один раз обнаружилось что–то вроде компьютерного зала, правда, компьютеры были старые, раза в полтора больше привычных системных блоков, и среди них попадались никогда не виданные им изделия — большие ноутбуки в железных чемоданчиках армейской защитной раскраски, довольно грубого вида.
Что интереснее, к некоторым машинам были подсоединены подобия очков виртуальной реальности. Неужто в Совсоюзе и такое умели делать? Хотя делали же в те времена как–то ракеты и вертолетоносцы, которые теперь братья–россияне закупают у китайцев и французов. Но задерживаться и разбираться времени не было, и они шли дальше.
Поворот. Коридор. Еще коридор, в торце которого россыпью светлых мельтешащих пятнышек пристроилась какая–то аномалия. Гермодверь, распахнутая настежь. За ней крохотная комнатушка — кубрик охраны с двухъярусной койкой и столом. Снова гермодверь с высоченным порогом, еще один кубрик два на два метра, и за ними — туннель. Двойной шлюз…
Дальше нечто похожее на авиационный ангар — пол завален мелкой цементной крошкой. В самом центре зала дыбится полуразобранный остов гигантской установки непонятного назначения.
Справа виден узкий арочный проход, уходящий на десятки метров. Света, даваемого умирающей лампочкой, было достаточно, чтобы различить контуры дверей по обе стороны коридора.
Игорь, однако, свернул в другую сторону — к неприметной дверце позади входа в зал.
Напоследок Кондор разглядел на окрашенном лазурью потолке выложенный яркими изразцами и золотом старый символ, знакомый каждому сталкеру, ибо тот был напечатан на ходящих в Зоне дензнаках.
Советский герб.
Это его удивило — уж больно парадно тот выглядел. С чего бы столь пышному изображению быть тут, в этом загадочном подземелье, где все пропитано сугубым утилитаризмом? Чудные люди были предки, одно слово…
За дверью обнаружился короткий замусоренный коридор, а за ним какой–то машинный зал, освещенный тусклыми лампами накаливания. Приглядевшись к одному из агрегатов, Кондор прочитал не очень понятную надпись на удивительно хорошо сохранившейся жестяной табличке «Новосибирский СНХ. Завод холодильного оборудования им. Сталина. 1952 год». Надо же, железяка–то выглядит довольно новой.
Кондор даже обнаружил дежурку — вполне обжитую на вид комнату, хотя и со слоем пыли на мебели. На столе лежала книжка, завернутая в газету. Кондор даже протянул руку, чтобы посмотреть, что читали неизвестные хозяева этого помещения. Но вдруг откуда–то снизу долетел глухой непонятный гул, отозвавшийся долгим эхом и еле ощутимой дрожью пола под ногами — как будто в глубине этого рукотворного муравейника рухнуло что–то тяжелое. Сталкер насторожился, но это повторилось всего пару раз, и вновь настала тишина. Решив, что сейчас не до выяснения круга чтения бывших работников, он заторопился, подгоняя Игоря.
Дальше путь их лежал через местный энергоузел — рубильники, пульты управления, древние щиты со здоровенными фарфоровыми предохранителями и черепом, пробитым высоковольтной молнией.
