Ознакомительная версия.
Страха, что дед сурово накажет, тогда не было совсем. А вот стыд и горечь во рту…
Опершись на перила, Султан отхлебнул настойки. Глотать не стал, а тщательно прополоскал рот, словно пытаясь и сейчас избавиться от подкатившей желчи. Сколько там детей? Десятки? Сотни? В снятом разведкой ролике было заметно шесть или семь капсул, загружаемых на борт конвертоплана, но ведь это явно не все… Он выскребет закрома «Куэн Као» до последней гаечки, а потом убьет всех, кто сможет рассказать о случившемся. Кроме зеленоглазой метелки, разумеется, – ей он заткнет рот другим.
Но это означало, что детей на борту атомохода Вэйаню тоже придется… Десяток? Сотню?
Айбар легко хлопнул ладонью по гладким перилам, смиряясь с правильностью сделанных выводов и принятых решений. Вернулся за стол, торопливо допечатав к письму еще одно краткое распоряжение.
Склонившись над картой, Ростислав терпеливо ждал, пока Гринивецкий прокашляется. Внутренние хвори в последнее время всё чаще донимали машиниста, и Президент подозревал, что немалую лепту в этот процесс внесли нервные потрясения последних месяцев. Скрючившись так, что смотреть жалко, Терпение влажно лаял в платок, стараясь совладать с собой. Справился, виновато посмотрел на Гилярова, но тот с пониманием кивнул в ответ.
Эдуард снова подкатил коляску к столу для конференций. Сейчас бумаги, пепельницы и канцелярия были убраны со стеклянной столешницы, превращенной в большой голографический экран. Над ним-то уже полчаса и колдовали, отключив «балалайки» и коммуникаторы.
– В голове не укладывается, как он туда угодил? – Ростислав потер щеку, рассматривая объемное изображение атомохода, найденное в базах данных Гринивецкого. – Там же раньше Тазовская губа вроде была?
– Она самая. – Бугаев ткнул в стол массивным пальцем, придвигая к себе электронную карту трехлетней давности. – Со второй половины века места почти нежилые. Там и сейчас никто не селится. По официальным данным. После Инцидента системы орбитального слежения накрылись. Месяца три отладить не могли. Вот и потерялся корабль.
– Вероятно… км… кха… – новый приступ прервал фразу. – Простите… Вероятно, «Фарма-1» пыталась спрятать судно. По каким причинам лаба не была уничтожена, сказать сложно, но мы поработаем над этим вопросом.
Утирая рот белоснежным платком, Гринивецкий облокотился на край стола-карты. Ростислав заметил, как на лысой голове Терпения выступили капельки пота. Как бы не слег машинист, это сейчас будет совсем некстати.
– Наверное, судно было оставлено в акватории под прикрытием маскировочных щитов. Когда начались катаклизмы, морское дно изменило рельеф, и «Куэн Као» оказался на мели. Оценить степень повреждения корпуса мы сможем только после захвата, разумеется.
Гиляров покачал головой. После захвата, да… Они чужой рукой потянулись в пламя за вкусным каштаном, даже не подозревая, какая находка их ожидает. Атомоход. Реактор, а может быть – даже два. Лаборатория «Фармы-1», хоть и опустошенная. И всё это – только бонус к проекту «Средний фон», который приблизился к критической отметке.
Преодолеть эту отметку, удержав ситуацию под контролем, – вот первейшая задача. Ведь все разработки «людей-птиц» – это гораздо больше 25% отчислений, полученных в качестве компенсации за мировые торги…
– Значит, ты уверен, что атака на ледокол не поставит под угрозу наши наработки по «Среднему фону»?
Гиляров придвинул к своему краю стола фрагмент карты с юго-восточным побережьем Новообского залива. Приблизил, рассматривая с прищуром.
– Мое умение рассчитывать вероятности еще не подводило вас, Ростислав Михайлович, – со вздохом ответил Гринивецкий. – Люди Султана не для того несли потери, чтобы повернуть, обнаружив такое. Напоминаю, что половина отряда – обычные тайгинцы, жаждущие мести за украденных детей. Вторая половина – боевики Темирбаева. Уверен, этим уже отдали приказ на штурм… Султан никогда бы не прошел мимо подобной находки.
– И когда он возьмет «Куэн Као», завладев архивами «Братьев-Месяцев»… – тихонечко протянул Гиляров, выпрямляясь во весь свой немалый рост и хрустя шеей.
– Мы прижмем Султана, перехватив разработки по проекту. Все, включая те, что «братья» собирались выставить на аукцион, – закончил за шефа Терпение, с легкой улыбкой и немым вопросом взглянув на Бугаева. – Не так ли?
– Без проблем. – Лицо министра безопасности Свободной Сибири осталось бесстрастным, взгляд не отрывался от таблиц с ТТХ атомохода. – Только дай отмашку.
– Напоминаю, Ростислав Михайлович, что есть и страховка – свой человек в экспедиции, – добавил Гринивецкий, уголком платка смахнув пот с виска. – Он вынесет из внутренней сети судна всё, до чего сумеет дотянуться.
– Ты говорил, что у него есть прикрытие?
– Да, этот вопрос тоже решен, человек надежный. Осталось только понять, что делать с…
Над столом повисла тишина.
Верхний свет в кабинете был выключен, за окнами стремительно темнело, а потому лица троих мужчин, склонившихся над широким экраном, подсвечивались только снизу – зловеще и немного неестественно. Обменявшись взглядами, все ждали, кто первым озвучит недосказанное.
– Что делать с инвестициями, – тишину нарушил Бугаев, по-прежнему не меняясь в лице.
Гиляров тоже совладал с эмоциями, а вот щека Эдуарда дернулась.
– Да, – тихо ответил Ростислав. – Осталось понять, что делать с инвестициями…
Всего за время разработки препарата в руки «месяцев» они передали несколько сотен детей. Почти тысячу. И пока всё шло по графику, никто даже задумываться не хотел, что станет с ними, когда вакцина будет окончательно разработана, испытана и передана заказчику. Бугаев, пожалуй, задумывался, но военный жил очень простыми категориями, и угадать ход его помыслов было нетрудно.
Но одно дело, когда от исходников будут избавляться исполнители, и совсем другое…
– Как, по-вашему, Темирбаев поступит с обнаруженными на борту? – постучав по ладони стилусом, Гиляров спросил сразу обоих помощников.
– Убьет, – мгновенно отреагировал майор.
– Вынужден согласиться, – покривил губой Эдуард. – Этому милосердия даже в кредит не дадут…
– И детей? Несколько сотен детей?
– Уверен, что да! – так же резко рубанул Бугаев.
Терпение молчал, что-то взвешивая в уме.
– Или попробует сдать нам. Естественно, не задаром.
– И мы получим несколько десятков или сотен свидетелей. Которые будут рассказывать, что дяденьки в военной форме увозили их куда-то на север, где передавали другим дяденькам. Которые кололи их иголками, облучали неприятными лампами, сажали в тесные камеры и кормили гадостью. – Гиляров продолжал постукивать по ладони пластиковым стерженьком, глядя в угол кабинета через яркую поверхность стола.
Ознакомительная версия.