Ознакомительная версия.
– Не вижу в этом смысла. В общий колодец из дома выходит всего одна труба. По ней человеку не пролезть. А от самого тоннеля до дома метров пятьдесят. Можно даже бомбу заложить – жилищу она не сильно повредит, если, конечно, заряд не будет такой, что разнесет полгорода. Ну а полгорода разносить – так и в канализацию лезть не надо.
– Так, может, нам надо было бомбу заложить? Подорвали бы всю эту шайку-лейку разом и домик Лысого, чтобы от него гвоздя не осталось.
– А вместе с домиком и общак, – кивнул лемуриец, – хорошая идея, нечего сказать.
– И все же как было бы хорошо, – мечтательно улыбнулся Жмых, – только представь, есть Лысый, бах, и он уже на небесах. Объясняет ангелам, что во всем виновато его дурное воспитание, и просит пропустить в рай. И ведь уболтает крылатых. Он это может. Знаешь что, Лукас, давай-ка потише! Мало ли что?! С Лысого станется, может выставить тут запросто пару громил. Вот парни радуются, наверное, что бугор поселил их в канализации.
Жмых приглушил яркость фонаря на каске. Лукас последовал его примеру – не столько в целях безопасности, сколько для того, чтобы лишний раз не препираться с Глебом.
– Где-то рядом подвал с десятью лимонами, – шептал Жмых. – В каких-то ста метрах… Чувствуешь запах денег, Лукас? Я чувствую… У меня даже морозно коже идет!
Лэптоп в руках Лукаса пискнул, экран зажегся ярче.
– Пришли, – сообщил поэт. – Вот это место! Жмых присвистнул.
– Но здесь же четыре трубы!
Лемуриец нахмурился. Действительно, в основную бетонную магистраль из стен выходили четыре трубы, а вовсе не одна.
– Хитро придумано, – заметил Лукас. – Это трубы от нескольких домов? Да, скорее всего, так. Но как мы найдем нужную? По запаху?
Жмых не ответил. Хотя он много лазал по канализации в последнее время, его знания в сантехнических коммуникациях были поверхностными.
– А может, это резервные трубы? Как раз на такой случай? – предположил он.
– Будем глушить все! – объявил Лукас. – Как хорошо, что я взял несколько чопиков – на всякий случай. Я предполагал, что нам не удастся сразу забить один, и поэтому подумал о запасных. Но теперь у нас нет права на ошибку! Доставай инструменты!
Жмых выудил из рюкзака пять деревянных колышков с желто-зелеными нашлепками на заостренных концах и кувалду.
– Держи, а я буду забивать, – предложил он.
– Может, лучше ты будешь держать? – поинтересовался осторожный Лукас.
– У тебя руки от волнения сильно трясутся. Я не хочу, чтобы ты вместо колышка меня по лбу звезданул. Нет уж!
Лемуриец на вытянутых руках приставил первый кол к трубе. Жмых размахнулся тяжелым молотком, ударил. Чопик соскользнул по трубе, ударился о бетонный пол и сломался.
– Минус один, – прокомментировал Лукас. – Надо было держать более отвесно. А ты не лупи так сильно! Он войдет хорошо – для этого и предназначен наконечник – пробивать трубы!
Жмых покачал головой.
– Мы с тобой идиоты, Лукас Раук. Точнее, ты идиот! Эти чопики предназначены не для того, чтобы пробивать трубы, а для того, чтобы заделывать дырки! Нужно сначала проделать в трубах дыры, а потом уже вбивать в них чопики!
– Резонно, – кивнул Лукас. – Иногда и ты соображаешь, Глеб Эдуард.
– Что значит иногда?! Я мозг операции. Забыл?
– Да, да, конечно. А чем бы нам проделать маленькие, аккуратные дырочки в этой трубе?
Жмых усмехнулся, вытащил из-за пояса пулевой пистолет…
– Я говорил, без оружия на этой планете – никуда! Лукас даже уши не успел заткнуть. Отраженный от стен и потолка грохот был ужасен. Бабах! Бабах! Бабах! Бабах! В каждой трубе появилось ровно по две аккуратные дырочки – сверху и снизу.
– Теперь можно забивать, – прокомментировал Жмых, когда звон в ушах немного стих. – И держать ничего не нужно. В дырку этот колышек и ребенок забьет.
Вся работа заняла не больше пяти минут. Чопики без труда входили в трубы. Легко можно было представить, как нашлепка под действием зловонной влаги, полной органических соединений, начинает разбухать, расти – и заполняет всю трубу…
– Все, потопали обратно, – пробурчал Глеб. – Думай пока, как нам купить катер. И где его держать, чтобы Алиса и Кротов не пронюхали раньше времени. Сам понимаешь – катер нужен двухместный!
– Но мы же будем использовать его для перевозки денег, – запротестовал Лукас. – Что, если их окажется слишком много?
– Ты абсолютно прав, – кивнул Жмых, – заказывай двухместный грузовичок. Набьем кузов под завязку наличностью и пивом и полетим на золотой рудник.
– Интересно, как там Алиса с Кротовым? Справился ли толстяк с поставленной задачей? – проговорил Лукас, когда они уже были возле выхода из тоннеля.
– Под ее чутким присмотром, конечно, справился, – Жмых скривился, – у нее такой вид был, когдамы уходили, словно она его вот-вот изнасилует. Слизняк трясется от ужаса, когда оказывается с ней наедине. Небось, работал все это время не покладая рук.
Распахнув дверь домика и протопав по коридору, Глеб замер на пороге лаборатории, ошарашенно обозревая открывшуюся его взору картину. В стеклянных колбах кипела и булькала прозрачная жидкость, из перегонного аппарата струился сиреневый дымок, наполняя подвешенную к потолку десятилитровую емкость. На полу лежал истерзанный доктор в рубашке с оторванными пуговицами и с блаженной улыбкой на лице, а рядом с ним, царапая коготками волосатую докторскую грудь, нежилась полуголая Алиса.
– Ой, – вскрикнула она, увидев на пороге Жмыха, и сделала попытку прикрыться покрывалом, – вы уже вернулись, мальчики…
Жмых сидел за компьютерным терминалом и, ухмыляясь, пялился на экран.
– Как мечется, сволочь лысая, – сказал он, – любо-дорого поглядеть. Пожалуй, наше дело того стоило. Небольшое путешествие по вонючим канализационным тоннелям – и такой кайф на десерт!
– Да ты садист. – прокомментировала Алиса. Она полировала ногти, сидя на диванчике у Жмыха за спиной.
– Есть немного. Особенно когда нужно помучить кого-нибудь для дела. И не до смерти.
– Не замечала за тобой, когда мы были близки, – девушка облизнула губы, – если бы знать… Может, мы развлеклись бы еще лучше.
– Не все потеряно, – откликнулся Глеб. – Да и вообще, ты так говоришь, будто мы с тобой были вместе по крайней мере два года. Всего-то и провели одну ночь. А точнее – три часа, когда ты сбежала от сумасшедшего поэта. То есть, я хотел сказать, от моего доброго друга Лукаса. Потом нас потащили на разборку. Как вспомню, так вздрогну. А ты все забыть не можешь какие-то пустяки. Да нас там чуть не завалили…
– Для женщины любовь куда важнее ваших глупых разборок, Глеб Эдуард. Это вы, мужики, такие черствые создания, что можете забыть подругу, близость с которой доставляла вам радость…
Ознакомительная версия.
