Ознакомительная версия.
Однажды Андрею довелось увидеть любопытные кадры: взрыв гранаты, замедленный специальной съемкой в десятки раз. Стальной корпус колыхался, раздувался и наконец растрескался, показав раскаленное нутро, расплылся отдельными осколками. Полковник, судя по всему, был на грани чего-то подобного. Очень уж его физиономия напоминала эту самую гранату. Даже черты лица как-то смазались. Страшнее всего были глаза: так выпучились, что казалось – еще чуть-чуть, и выпадут из глазниц, шмякнутся на траву.
Однако справился особист, не взорвался. Косо открылась щель между челюстями, с коротким шипением вырвалась злость. Не вся, только тот избыток, который мешал работать. И глаза спрятались, скрылись в злом прищуре.
– Н-ну хорошо, лейтенант… Побеседуем, если захочешь, – скрипнул зубами полковник, оглядел поле недавнего боя. -
С госпиталем я сразу связался, так что сейчас и без меня санитаров будет достаточно. Карпенко, индпакеты у твоих бойцов есть? Посмотрите пока, кого там зацепило, а то не дождутся еще, сдохнут, а мне отвечать… Эй, на броне! Подсветите на поляну!
Прожектор повернулся, заставил всех прикрыть глаза и слепо моргать. Первым поднялся Костя, повернулся к боевым машинам спиной, замахал руками.
– Эй, ребята, все кончилось! Кто живой, давайте ко мне! Все, выходите, сейчас нас отсюда вывезут! Эгей, наро-о-од!
Многие откликнулись на призыв или нет, Андрей не разобрал. Потому что в луче прожектора показалась Татьяна. Одной рукой заслонялась от режущего света, другую прижимала к правому боку.
Бегал Андрей плохо, если не отродясь, то со школьных лет уж точно. И в отряде инструкторы замучились, махнули рукой – безнадежен. Эх, педагоги, стимула просто не находилось! И лучше бы век не нашлось…
– Что с тобой, Танюшка?! Куда тебя? Сильно болит?
– А-а, ерунда, терпеть можно. Нет, Андрюша, я честно. Печет немножко и на вдохе покалывает, – черная футболка промокла насквозь, но голос был достаточно уверенным. – Ты же знаешь, я могу боль отгонять.
– Погоди, сейчас посмотрим. Ну-ка, покажи… Да не уворачивайся ты, и так плохо видно, – слепящий луч ушел в сторону, и от этого стало еще темнее. – Не стесняйся, я там уже все видел… Да-а, подруга, повезло тебе. Теперь потерпи… Если так, очень больно?
– В-ва-а!.. Ты что, спиртом плеснул?!
– Надо бы, да под рукой не оказалось. Ничего, в санчасти обработают. Похоже, ребро у тебя сломано. А вообще-то повезло, пуля по нему скользнула и ушла. Бок, конечно, распороло, но аккуратно, кровь подсохла. Все, давай руку, пошли к дороге.
– Пойдем… Слушай, а с полковником этим что? Чего он на тебя разорался? Я думала, его сейчас инфаркт хватит. Ты бы на него поверху посмотрел – ну просто красно солнышко взошло! Весь алый, как пионерский галстук.
– Он и так выглядел неплохо. Даже в темноте, – проворчал Андрей. – Только скорее уж синьор Помидор. Перезрелый, чуть не лопнул.
Татьяна фыркнула и тут же скривилась, схватилась за ребра. Посмотрела укоризненно:
– Ты что делаешь? Мне же смеяться нельзя! Лучше скажи, какого овоща он тобой командует? Ты же у него не служишь!
– Зато он старше по званию. А еще я ему должен подчинятся, потому что… Слушай, приедем домой, я тебе книжку дам почитать.
Учебник начальной военной подготовки. Там все расписано и разъяснено. А сейчас пойдем потихоньку, тебя перевязать нужно.
– Зачем? – поморщилась девушка. – Сам же сказал, подсохло.
– Ага, и в любой момент отвалится. Чуть дернешься – и привет, опять полилось. Да и повязку тебе надо тугую, чтобы ребро не болталось. Давай, давай, полегонечку, не торопясь.
Подбежал солдат, взглянул вопросительно.
– Тут я сам, ты дальше посмотри, – Андрей кивнул в сторону ближайших дубов. – Вроде бы там кто-то падал.
– Есть, сейчас посмотрим. Товарищ старший лейтенант, вам полковник Юнусов передал, чтобы к головному бэтру подошли. Там наши лес зачищать начали, нашли кого-то. Полковник сказал, что на ваших похоже.
– Иди, Андрюша, я сама дойду, – Татьяна попробовала обернуться и вздрогнула от боли.
– Ничего, ничего, подождет товарищ Юнусов, никуда не денется…
И в самом деле, никуда не делся. Стоял, прислонившись к приплюснутому бронированному носу, что-то рассматривал в ладони. Поднес к фаре, чтобы лучше разглядеть. Потом шагнул на обочину, властным взмахом руки подозвал Костю, показал ему золотисто блеснувший предмет. О чем-то спросил – в ответ молодой юрист недоуменно пожал плечами.
– Точно говорю, не было, – донеслось до Андрея. – Я бы запомнил. И снять бы попросил. У нас такой гадостью не балуются.
– А почему, кстати, гадость? – полковник еще раз заинтересовано посмотрел себе на ладонь, потом бросил косой взгляд на лес за обочиной. – С вашими реликтовыми традициями не сходится или какой-то магический смысл в этом есть.
– Скорее мистический. Ну, и еще много о хозяине говорит.
– И что же именно?
– Понимаете, такой крест считается символом жизни, ее возрождения. Вообще-то это египетский знак воскресшего бога Осириса, но с тех времен его много кто использовал. А если его переворачивают вверх ногами, то получается, что носитель этого знака вообще против всякой жизни. Готов убивать все живое.
– Вот и начали бы с себя, – пробормотал Андрей, выходя из
темноты на освещенное фарами место. – Костя, сколько у нас… совсем?
– Пока что трое. Про Женьку и Машу ты знаешь. Артему, из новеньких, точно в затылок попали. Помнишь, ты на него еще в автобусе шуманул, чтобы окна не открывал?
– Помню. Из раненых сколько тяжелых?
– Не знаю. Не считал, но много. Не всех еще нашли, кого-то вдогон достали. А из тех, что у костра были, шестеро. По ним картечью били. Гады, как по кабанам! У Стаса весь живот разворочен – не знаю, дотянет до госпиталя или нет. Там с ним двое наших девчат сидят, Алиса и Аня. Держат, сколько могут, по очереди. Эх, Наташка не убереглась, она бы ему хоть кровь остановила…
– А с ней что?
– Контузия. В себя пришла, но подняться не может – голова болит…
– Так, орлы, давайте-ка медицину врачам оставим, – полковник решительно влез в разговор, хмуро повернулся к Андрею. – Лейтенант, я гляжу, ты свою подругу нашел? Вот и прекрасно, а теперь будем работать дальше. И ты, Константин… как там тебя? Ладно, молодой еще, будешь просто по имени. Сейчас машины из госпиталя подъедут, а первую партию я приказал в «КАМАЗ» грузить, так что довезут вашего Стаса. На «вертушку» перебросят – и через десять минут уже в хирургии. Вот, слышали? – где-то в отдалении тонко взвыли, запускаясь, турбины. Засвистели, басовито заклекотали. – А легкими потом займемся. И вообще, все, кто по поляне валялся, пойдут на обработку, а потом под карантин.
Ознакомительная версия.
