Немиэля назначили руководить одним из отделений Льва, и, несмотря на лихорадочное возбуждение, овладевшее перед битвой каждым воином, Захариэль не мог не ощутить укола ревности из-за включения брата в группу примарха. Лютер не принимал участия в миссии, и его отсутствие сильно удивило Захариэля, но он увидел, как помрачнело лицо Льва, когда Хадариэль упомянул имя его заместителя, и желание выяснять причину его отсутствия мгновенно пропало.
— Похоже, нам предстоит опасная вылазка, — сказал Аттиас, и Захариэль был рад услышать знакомый дружеский голос.
Аттиас стал прекрасным Астартес и надежным боевым братом.
— Мы всегда сталкиваемся с опасностью, — процитировал Элиат одно из учений Легиона.
Он тоже с честью преодолел все испытания Астартес и теперь был одним из лучших тяжеловооруженных воинов Легиона.
— Мы же Астартес. Мы — Темные Ангелы. Нам не грозит смерть от старости. Смерть или слава! Верность и честь!
— Верность и честь, — повторил Аттиас. — Понимаешь, я совсем не против опасности, я только хотел знать, основана ли наша стратегия только на действии экспериментального устройства. А если бомба не сработает, что тогда? Если нас ждет разочарование, мне бы не хотелось иметь в запасе только внешность Элиата.
Собравшиеся вокруг воины дружно рассмеялись. Даже сам Элиат, чье широкое, плоское лицо и плотное телосложение давно служили мишенью для дружеских шуток.
— Лучше уж моя внешность, чем твое искусство фехтования, — парировал он. — Можно лишь надеяться, что противника отвлечет свист твоего меча, пока ты раз за разом промахиваешься.
— Мы — Темные Ангелы, — заговорил Хадариэль, и смех прекратился. — Мы — Первый Легион, воины Императора. Ты спрашивал, доверимся ли мы знаниям механикумов и мудрости брата-библиария? А я спрошу: как же им не доверять? Разве наука не освещает путь всего Империума? Разве наука не лежит в основе наших главных принципов? Разве это не краеугольный камень, на котором построен фундамент общества будущего? Да, мы доверимся нашей науке. Мы доверим ей свои жизни, как вверяем себя и все человечество управлению Императора, возлюбленного всеми.
— Прости, магистр, — пристыженно сказал Аттиас. — Я не хотел никого обидеть.
— Здесь нет никакой обиды, — ответил Хадариэль. — Ты задал вопрос, а в этом нет вреда. Если настанет время, когда Темные Ангелы предпочтут избегать вопросов, значит, мы утратили свои души.
Захариэль, слушая магистра ордена, всматривался в лица окружавших его людей. Некоторые были ему знакомы еще по Калибану, и братские и воинские узы, их связывающие, были крепкими, как керамит. Вернее, еще крепче, поскольку керамит можно было рассечь соответствующим оружием, но верность братьям, как считал Захариэль, разрушить было невозможно.
— Магистр ордена прав, — сказал Захариэль, вспомнив давно услышанные слова. — Мы, Астартес, созданы, чтобы служить человечеству. Мы — Темные Ангелы и на полях сражений следуем руководству Льва. А он говорит, что выигрыш в битве определяется способностью быстро адаптироваться к изменяющимся условиям. Побеждает тот, кто быстрее извлечет пользу из сложившейся ситуации. Мы получили мощное оружие, чтобы разбить противника, и было бы глупо им не воспользоваться.
— Значит, мы им воспользуемся, — сказал Элиат. — Я надеюсь, ты простишь мою смелость, но я знаю тебя достаточно давно, чтобы предположить, что в твоей голове уже созрел план. Изобретение — это только часть того, что нам необходимо. Нам нужен еще и план, чтобы им воспользоваться. У тебя он есть?
— План есть, — согласился Хадариэль.
Пока он излагал свой план действий, Захариэль снова обвел взглядом лица воинов и на каждом увидел выражение непоколебимой решимости.
Сарошанцы обречены, просто они еще не знают об этом.
Время приближалось к полудню, и палящее солнце достигло зенита.
Для коренных жителей Сароша это было самое спокойное время дня, обычно проводимое в дремоте в тени своих жилищ, пока не спадет самая сильная жара. Но недавно прибывший на планету военный контингент армии Империума, не говоря уже об Астартес, не следовал местным обычаям.
Четыре штурмкатера с воем и ревом пронеслись низко над пустыней, направляясь к своей цели — небольшому селению из сборных построек, определенных с орбиты как горнодобывающая база Один-Зета-Пять.
Захариэль сидел у дрожащего фюзеляжа ведущего штурмкатера, рвущегося сквозь атмосферу планеты навстречу битве. Вокруг с оружием в руках расположились Темные Ангелы, готовые сурово отомстить за нападение на их корабли и гибель товарищей. Эта война была начата сарошанцами, но Темные Ангелы твердо решили довести ее до конца.
— Лев обращается ко всем участникам десанта, — предупредил по воксу их командир.
Несмотря на недавно проявленную примархом суровость, звук его голоса, как и раньше, завораживал Захариэля.
— Цель миссии подтверждена, это горнодобывающая база Один-Зета-Пять. Действуйте по принятому плану операции.
Все группы стали подтверждать свою готовность, и по каналу связи раздался целый хор голосов.
«Грозовые птицы» представляли собой оборудованные тяжелой броней десантные корабли, предназначенные для доставки отделений Астартес в самое пекло сражений. Все суда сверкали черной краской и согласно геральдике Легиона были украшены эмблемами в виде крылатого меча, повернутого острием вниз.
— Мы готовы, мой лорд, — произнес Хадариэль, и Захариэль услышал в голосе магистра ордена оттенок нетерпения.
Это чувство разделяли и все остальные воины.
Напротив Захариэля сидел Элиат; кресло штурмкатера казалось слишком тесным для его широких плеч и массивного корпуса. Этот воин, даже по меркам Астартес, представлял собой внушительное зрелище. Заметив взгляд Захариэля, Элиат кивнул.
— Теперь уже скоро, — произнес он. Его друг еще не надел шлем, и ему приходилось кричать, чтобы быть услышанным в грохоте двигателей. — Пришло время дать сдачи, верно?
— Да, точно, — ответил Захариэль.
— Магистр, а как будет осуществляться высадка? — спросил Аттиас.
— Чтобы спуститься, мы воспользуемся прыжковыми ранцами, — ответил Хадариэль. — Нам приказано всей группой покинуть корабль на высоте пятисот метров. Приземление намечено в открытой местности к северу от базы. Оттуда начнется поочередная зачистка зданий, пока мы не встретимся со Львом и его людьми, идущими с южной стороны. Вряд ли стоит ожидать ответных действий противника, но мы должны их предусмотреть.
Все Астартес внимательно слушали слова своего командира. Захариэль, сидевший в самом начале кабины, был поражен почти благоговейным вниманием со стороны воинов своей роты.
