Брор Джас тоже отвесил небрежный поклон.
— Мне тоше слетует написать моей матушке, — он удалился.
— У этого человека есть мать? — изумилась Рисати. — А я думала, что он — продукт клонирования.
— Ошибаешься, собрали в правительственной лаборатории по спецзаказу, — поправила Эриси. — Так вы уходите или нет?
Рисати уволокла Навару, послав на прощание всем воздушный поцелуй. Следом за ними побрел от души зевающий Гэвин.
— Н-ну?
— Н-ну, Корран? — передразнила его Эриси, беря под руку. — Хотела бы я быть с вами завтра.
— Помощь бы нам не помешала, — Корран позволил ей ненавязчиво тянуть себя в сторону комнаты, которую Эриси делила с Рисати. — А, может быть, завтра ты скажешь: как мне повезло, что я никуда не летела.
— Не надо так, — ее голос упал почти что до шепота, а в уголках глаз заблестели слезинки. — Знаешь, что хуже смерти? Пережидать ее в безопасности. Если вы не вернетесь, мне останется лишь ломать голову — может быть, все случилось бы по-другому, будь я с вами?
— Выбери меньшее из зол…
Эриси вытерла глаза.
— Не обращай внимания, я такая эгоистка, — она покачала головой. — Слушай, а разве ты не хочешь узнать, как называется планета, на которой ты можешь погибнуть? Я бы просто описалась от любопытства.
— Я как-то не думал об этом. Импы хотят видеть мой труп, я плачу им той же монетой. А где мы начнем бить друг другу морды, мне как-то не важно.
— А мне — важно. Если вы не вернетесь, я хотела бы знать, куда принести цветы на могилу.
Плечи ее задрожали.
— Выше нос, Эриси! Все будет в порядке. Помнишь, командир говорил, что нам не забраться выше тех ребят, что погибли до нас?
— Да, — она хлюпнула носом.
— Ну, так он ошибался. Я придумал способ. Надо лишь жить подольше и летать получше. Он сам говорил, что тогда дрался за выживание. Мы деремся за будущее. И если мы все сделаем правильно, Биггса и всех остальных будут помнить не как величайших героев, а как предшественников величайших, — Хорн расплылся в самоуверенной ухмылке. — И я планирую помотаться по Галактике достаточно долго, чтобы выполнить это пророчество.
А еще Брора Джаса называют самовлюбленным… Себя-то послушай.
Эриси улыбалась, но губы ее еще вздрагивали.
— Надеюсь, получится. Я просто хотела бы знать, где вас будет носить. Тебе, правда, не любопытно? Ни вот на столечко?
— Разве что для мемуаров, — Корран вытер мокрые щеки девушки весьма сомнительной чистоты носовым платком. — Лет через пятьдесят я буду старый и лысый, вот тогда с операции снимут гриф секретности, и я успею вставить еще один эпизод в воспоминания.
— А я все равно поставила бы памятник у тебя на могиле, даже если пришлось бы ждать пятьдесят лет, — Эриси остановилась перед своей дверью, но не спешила доставать карточку-ключ. — Знаешь, Рисати до утра не вернется. Если хочешь, можешь остаться.
— Не стоит, — Хорн ответил быстрее, чем подумал.
— Ты уверен? — разочарование в ее голосе было едва прикрыто натужным весельем. — Представляешь, что можно будет написать в другой главе мемуаров?
— В одну главу не уложимся, — Корран тяжко вздохнул. — Боюсь только, ты не дашь мне заснуть, а вот это меня точно убьет. Я погибну, сияя от счастья, но подозреваю, Антиллес не поймет моего экстаза.
Эриси потупилась, словно девочка.
— Ясно, — выдохнула она.
Я — идиот. Ранкор. Банта и гаморреанец в одном бензобаке. Я говорю «нет» самой пленительной женщине из всех, кого доводилось встречать. Корран кисло улыбнулся. Точно, я псих.
— Чему ты радуешься?
— Должно быть, музыка навеяла, — Корран потрепал тайферрианку по гладкой щеке. — Считай себя виновной в том, что я вернусь завтра на базу.
Эриси улучила момент и поцеловала Коррана в губы. Ее запах не изменился, такой же тягучий и пряный.
— Не вернешься — умру от расстройства.
— Я этого не переживу.
— Это уж точно, — второй поцелуй был чувственнее и продолжительнее. — Хорошенько выспись, Корран Хорн.
Дверь комнаты закрылась за ней, оставалось топать к себе, скрипя зубами и проклиная собственную дурость. Ладно, хоть не придется объяснять надолго застрявшему у врачей Оурилу, почему его напарник лезет на стену и пытается пробежаться по потолку. Он будет один.
Один… Совсем один.
Корран споткнулся. Еще можно вернуться. Он не слышал щелчка замка, дверь к Эриси приоткрыта. Почему он медлит? Одиночества он не боялся. После смерти отца он много времени проводил в одиночестве. Он ладил со стариком, тот всегда говорил: мы с тобой пара бант, впряженные в одни грависани. Вместе они могли выполнить любое задание. После его смерти Корран продолжал тащить груз один, только не всегда мог понять, в какую же сторону.
Сомнениями Корран не маялся. Ни в том, что отец одобрил бы его решение присоединиться к Альянсу, хотя Хэл Хорн всегда скептически отзывался о повстанцах. Ни в том, что отец назвал бы миссию на Борлейас глупой и крайне, не нужно опасной, хотя первым бы вызвался выполнить ее.
Он открыл дверь, прислушался. Нет, никого. Значит, можно спокойно зажечь свет, раздеться, потом — в желанный душ, не боясь потревожить соседа. Постоянная необходимость считаться с кем-то еще раздражала до глубины души. В академии он пытался избавиться от замашек маменькиного сынка (вообще-то папенькиного, поправил он сам себя), но, видимо, безуспешно. Луйяйне была права, он слишком высоко задирает нос. Корран содрал остоситхевший за день комбинезон… хорошо, что только верхнюю часть, потому что, нагнувшись, чтобы выпростать из штанины ногу, он уткнулся носом в укрытый одеялом симпатичных очертаний холмик на соседней койке. Одеяло пошевелилось, из-под него вынырнула черноволосая взлохмаченная голова и сонно захлопала на Хорна круглыми глазами.
— А ты как сюда попала? — изумился Корран.
Одеяло сползло ниже, у головы обнаружился нежный розовый рот и этот ротик душераздирающе зевнул.
— Меня твой приятель впустил…
Получилось: «Меняу».
— Какой еще приятель? — Хорн несколько запоздало вспомнил, что вроде начинал раздеваться.
— Ганд.
— И что ты здесь делаешь? — вопрос остался открытым — то ли попытаться продолжить снимать комбинезон, то ли надеть его обратно.
— Сплю, умник. Вернее, спала, пока тебе не взбрело в голову учинить допрос, — Миракс села, ничуть не заботясь, что одеяло свалилось совсем и все девичьи прелести доступны постороннему взгляду. — Ты забыл направить лампу мне в лицо, начальник.
Корран поспешно приглушил свет в комнате.
— И где ты с ним встретилась?
— С кем? — девица Террик вновь зевнула и попыталась расчесать пятерней всклокоченную шевелюру.
