Может, молча пройти мимо? Будет забавно посмотреть, как она отреагирует. Ладно, бог с ней, лопнет еще от любопытства.
— И долго ты здесь сидишь? — подошел я к ней.
Всё то время, что я шёл, она изображала из себя воплощение горделивой элегантности, продолжая пить чай и не обращая на меня внимания. Кто-нибудь другой вполне мог и поверить, что ей плевать.
— Какой смысл следить за временем, когда его столь много? — ответила она.
Хотел я пошутить про время, но здесь и сейчас шутки про возраст будут неуместны.
— Хорошо быть старейшиной, — произнес я, присаживаясь в соседнее кресло. — Ни забот, ни хлопот.
— Да-да, — ответила она с раздражением. — Одни развлечения.
Не люблю кресла в этой гостиной. Ни кресла, ни диваны — слишком мягкие и глубокие.
— Есть какие-нибудь новости? — спросил я.
Просто так спросил. Надо же поддержать разговор, пока старуха не решит перейти к тому, что ее интересует?
— Есть, — удивила она меня немного. — И они даже важные. Но не срочные. Лучше скажи мне, что там с войной? Могу я уже наконец вернуться в Токио?
Ну да, как я и предполагал. Вообще-то Атарашики недолюбливает это поместье, хоть и скрывает данный факт. Слишком многое она потеряла, живя здесь в прошлом.
— Потерпи еще недельку, — ответил я. — Сегодня отпускаю Рёту. Он, конечно, придержит своих, но мало ли?
— Все так же неуважителен к старшим, — покачала она головой. — Вражда — не повод для подобного.
Это она к чему? А… Суффиксы в конце имени.
— Только между своими, — пожал я плечами.
— Тебя, похоже, уже не изменить, — повела она плечом. — Неважно. Что дальше будет?
— В смысле? — не понял я.
— Что с Тоётоми дальше будет? — уточнила она, после чего сделала глоток чая из чашки с цветочным орнаментом. Явно что-то викторианское.
— Суд Права и Чести, — ответил я. — Для Тоётоми это самое безопасное. Потом ритуальное самоубийство. Тоётоми Кен станет главой рода. А дальше — как получится. Возможно, их разорвут на части, возможно, просто понадкусывают. Но я постараюсь их незаметно прикрыть.
— Зачем? — нахмурилась Атарашики. — Вот зачем тебе это? Этот твой друг не стоит того.
— А целый клан, увязший в долгах перед Аматэру, стоит? — спросил я вкрадчиво. — Если все получится, они сначала потеряют всякое моральное право на месть, а потом будут должны мне столько, что… — не договорил я. — Даже если у Тоётоми не будет проблем, в чем сильно сомневаюсь, я им их обеспечу. Или ты думаешь, я простил попытку похитить Казуки?
— Скорее, забыла, насколько ты порой мстительный, — покачала она головой. — А попытку тебя убить ты им простишь?
— За это они по итогам войны заплатят, — пожал я плечами. — Меня многие убить пытались, и многие еще попытаются, что ж мне теперь, из-за каждого случая с ума сходить?
— Тоётоми заплатят, а Мацумаэ? — спросила Атарашики, ставя чашку на стол. — Спускать с рук попытку убийства тоже не стоит.
— Когда как, — усмехнулся я. — А Мацумаэ… Не помню, говорил ли я об этом, но у меня очень хорошая память. И времени — вагон. Когда-нибудь и кланы Хоккайдо заплатят. Скорее всего, деньгами.
— Всего лишь? — покачала она головой. — Ты слишком добрый.
— Я? — сумела она меня удивить. — Впрочем, да, тут ты права, мы, Аматэру, такие.
* * *
Самое забавное, что после того разговора в гостиной и я, и Атарашики забыли о новости, которую хотела мне поведать старуха. Лично мне хватило того, что новость несрочная, а что творилось у нее в голове, я не знаю. В общем, обрадовали меня только за ужином.
— Мы определились с датой твоей свадьбы, — неожиданно сказала Атарашики.
— Кха, кха, — закашлялся Казуки.
А Эрна с Рахой тут же зашушукались. Я же в тот момент думал о других вещах и не сразу осознал, что именно мне сообщили.
— Оу, — глянул я на нее. — И когда?
— Ты до скучного спокоен, — поморщилась Атарашики. — В середине декабря.
— Ясненько, — проговорил я, возвращаясь к еде. — И когда вы только успели?
Вопрос был риторический, но ответ я получил.
— Сразу после турнира Дакисюро, — произнесла она.
Так, стоп.
— И я об этом только сейчас узнаю?
— А должен? — спросила Атарашики иронично. — Это вообще-то не твое дело.
— То есть если бы, например, война затянулась и мне надо было отвлечь чем-нибудь общественность, заодно показав, что все нормально, пришлось бы выдумывать что-то оригинальное?
— Просто посоветовался бы со мной, — отвела она взгляд.
— А если у меня что-то запланировано на декабрь? — продолжил я давить. — Ты про войну с Хейгами не забыла?
— Времени более чем достаточно, — произнесла она, стараясь не смотреть на меня. — Ты сто раз успел бы об этом узнать.
— Не делай так больше, ладно? — попросил я. — О важных мероприятиях, особенно касающихся лично меня, я должен узнавать заранее.
— Признаю, шутка была неудачной, — вздохнула она. — Естественно, это твое дело. И я в любом случае на днях сообщила бы тебе о свадьбе.
— Ну и отлично, — произнес я, закидывая в рот кусочек рыбы. — Надеюсь, от меня ничего не требуется?
— В данном случае — лишь торговать лицом, — ответила она. — Мы с женщинами Кагуцутивару обо всем позаботимся.
* * *
Само собой, отпускать сразу всех пленников я не стал, хватит с них и главы клана. В Токио я отправился вместе с ним, оставив в Токусиме Казуки и Атарашики. Капитуляцию Тоётоми я принял через пару дней после возвращения Рёты домой. Моментально такое, к сожалению, не делается. Ему как минимум надо было распустить войска, которые за эти дни успел собрать клан, утрясти различные дела, подготовить документы и так далее. Да и размеры контрибуции необходимо было обсудить. В итоге капитуляцию клана Тоётоми я принял на руинах их квартала, который мои люди уже давно обшмонали и захватить который не представлялось возможным — просто потому, что это всего лишь частная собственность. Так что людей я оттуда вывел, отдавая контроль над ним обратно клану.
Жестить с контрибуцией я не стал. В конце концов, Рёта уже не был пленником, и ему ничего не стоило послать меня куда подальше, отдать клан одному из тех родственников, которые были на свободе, и пойти сдаваться императору. В этом случае я остался бы у разбитого корыта и со злыми Тоётоми. Обсуждать данный вопрос, пока Рёта находился в плену, тоже не стоило — ему суд Права и Чести предстоит, на этом фоне он вполне мог взять на себя парочку бесчестных поступков. Например, договориться со мной, а потом послать. Так что по итогам войны род Аматэру получил десять миллиардов йен, торговую площадку Сокухин, которая, смею надеяться, будет приносить мне гораздо больше, чем Тоётоми, все прилагающиеся к Сокухину лицензии и объекты, как те же сервера, и их магические артефакты, связанные с ритуалом. Пусть последние сейчас оказались в распоряжении Церингенов, но иметь официальные права на них не помешает. Естественно, всю известную информацию по ритуалу я тоже получил. Помимо прочего Аматэру получили по несколько процентов акций некоторых их предприятий. На родовые земли в Ниситаме по озвученной выше причине я решил не претендовать. Будет неприятно, если Рёта в последний момент сорвется с крючка. Ах да, еще я забрал у Тоётоми порт в Кагосиме, что на острове Кюсю.
Последнее, кстати, случайно заимел. Порт является частным активом, принадлежавшим покойному Шиме, точнее, даже не ему, а его также покойному сыну. В общем, при сборе информации о финансовом состоянии клана данная информация ускользнула от моих людей, за что они еще получат. Про сам порт я узнал, когда Рёта начал торговаться по поводу количества акций, передаваемых роду Аматэру, и, если подумать, он своего достиг — сбагрил не самый прибыльный актив, сохранив часть акций Тоётоми Кагаяку и Тоётоми Кемури. Именно эти фирмы приносили основной доход клану и имели для него ключевое значение. Жемчуг и табак. Я туда тоже влез, но так… немного. Гораздо меньше, чем хотел вначале.
