Ознакомительная версия.
– Почти попали, – торжествующе сказал Бэрд, указывая рукой на высокие столбы дыма, поднявшиеся в лесу.
– Не совсем, – возразил ему Даласси, – еще не пристрелялись.
Эйно бросил на него короткий недовольный взгляд.
– Там есть прибор управления огнем, – ревниво сообщил он, – но нужно видеть цель.
Очевидно, Иллари послал в наблюдательное гнездо самого глазастого канонира – со следующего же залпа мы поняли, что лагерь накрыт. Едва в наших ушах утих звон от разрыва, как со стороны леса послышались отчаянные крики. Стрельба барбетов стала беглой, примерно два выстрела в минуту, к ним присоединились и бортовые пушки: на лес обрушился шквал разрывных снарядов. Из-за дыма мы не могли понять, что происходит там, где еще недавно стоял лагерь. По-видимому, уцелевшие монахи разбегались кто куда.
– Смотрите! – вдруг закричал Визель, указывая рукой вниз.
Едва глянув на опушку леса, я схватился за ружье. Беспорядочно стреляя, через ров перебиралось не менее сотни монахов – очевидно, обезумев под градом снарядов в лесу, они решили, что мы впустим их в замок.
– Да что же это! – возопил Эйно, становясь к «перечнице». – Опять?
– По-моему, они совершенно свихнулись от такого фейерверка, – хладнокровно заметил Даласси и двинулся вниз на свой боевой пост.
Нападавшие не проявили особой настойчивости – оставив под стенами замка два десятка трупов, они гурьбой бросились в сторону лиманов, надеясь, очевидно, найти там спасение. Впрочем, их судьба нас не волновала.
По сигналу Эйно «Бринлееф» прекратил пальбу. Морской ветер донес до нас слабый скрип талей, и мы увидели, как с левого борта корабля спускают сразу две большие шлюпки.
– Я бы советовал вам собираться, – обратился Эйно к Визелю, который с задумчивым видом пялился в бинокль на наш корабль, – и чем быстрее, тем лучше. Мне до смерти надоела эта проклятая страна. К тому же не забывайте, что в окрестностях могло остаться еще немало сумасшедших.
Визель растерянно провел рукой по бороде и захлопал глазами:
– Но у меня тут большая библиотека, реликвии…
– Так вяжите их в узлы! Я пришлю вам в помощь людей.
Корабль стоял на якоре всего в сотне локтей от берега – я видел, как в шлюпки сели человек двадцать до зубов вооруженных матросов, среди них мелькнула черная фигура Иллари, который занял место на руле головной посудины, и взмахи весел погнали их к берегу.
Эйно тяжело вздохнул и снял «перечницу» с треноги.
– Гениальное изобретение, – ухмыльнулся он. – Что бы мы без них делали?
– Даже не верится, что двадцать человек разогнали целую армию, – поддакнул Шейл.
– Не совсем разогнали, юноша, но какое-то время продержались. Хотя, не приди «Брин» раньше срока, неизвестно, чем бы закончилась наша беспримерная оборона.
Я фыркнул – теперь меня веселило все на свете, – и вышел, забрав с собой ставшее привычным ружье.
Во дворе, возле большого чугунного котла, толпились наемники, выполз даже Мооле, находившийся в госпитале, и оба раненых в ноги, которых, видимо, вынесли на стульях. При виде меня вся эта закопченная и забинтованная компания разразилась приветственными выкриками.
– Что у вас там, – поинтересовался я, подходя к котлу, – кашей разминаетесь?
– Кашей! – захохотали они. – На, попробуй нашей кашки!
И под нос мне сунули полный ковш густого красного вина.
– Вы что? – опешил я. – Вы обокрали барона?
– Он сам вынес и приказал выпить за удачу хозяина. Все равно, говорит, уезжаю, чего добру пропадать. Пей, Маттер, винцо что надо, хотя до пеллийского ему, конечно, не дотянуть. Пей! Все кончилось! Пей!
– Для кого-то действительно кончилось все, – пробомотал я и крепко хлебнул из ковша.
Тем временем за воротами раздались выкрики, чей-то кулак забарабанил по железу, и двое солдат ринулись выбивать запорные брусья. Все повернули головы: створки с натужным скрипом разъехались в стороны, и во двор начали входить матросы с карабинами за плечами. Впереди шел Иллари. Увидев его, я бросил на землю недопитый ковш и бросился навстречу.
Моряк сжал меня в объятиях, коротко поцеловал в лоб и спросил, слегка отстраняясь:
– Как вы тут?
– Плохо, – просипел я, едва сдерживаясь, чтобы не зареветь. – Многих убили… Как хорошо, что вы приплыли так рано! Если бы не «Брин», к вечеру от нас остались бы одни скелеты.
– Где Рок? – поинтересовался подскочивший Бэрд. – На корабле остался?
– Он погиб, – мрачно ответил Иллари и присел на полурассыпавшийся от осколков бочонок. – Там, в городке…
Бэрда шатнуло в сторону. Несколько секунд он стоял, не в силах осознать услышанное, потом вдруг закрыл лицо руками и, шатаясь, пошел к своим. Наемники слышали слова Иллари. Их лица, только что пьяные и веселые, враз потемнели, крики и шутки стихли; кто-то зачерпнул вина и протянул ковш Бэрду, но тот, отведя его в сторону, сел на ступеньки у входа в башню и опустил голову.
Из башни медленно вышел Эйно. Коротко посмотрев на сидящего Бэрда, он вздохнул и подошел к Иллари.
– Я ждал вас к вечеру, – сказал он, пожимая ему руку.
– Течение, – кивнул Иллари. – Сильный ветер… к тому же мы смогли отплыть в тот же вечер.
– Как погиб Рокас? – тихо спросил я, потрясенный поведением всегда веселого и хладнокровного Бэрда.
– Мы отдали почти все деньги хозяину небольшой быстроходной шхуны и договорились встретиться с ним на пристани. А он привел с собой десяток монахов. Началась перестрелка. Хозяина и его матросов мы уложили, половину монахов тоже – а когда увидели, что остальные бегут, Рокас был уже мертв. Так бывает…
Бэрд, сразу ставший маленьким и жалким, сидел на холодных каменных ступеньках и медленно раскачивал своей широкополой мягкой шляпой, на которой давно уже не осталось ни единого пера. Никто из его товарищей не решался подойти к нему и даже посмотреть в его сторону – притихшие, они все так же стояли вокруг котла, жадно поглощая дармовую выпивку. Не зная, что мне делать, я присоединился к ним.
Эйно с Иллари исчезли в башне, прошел по двору, направляясь к чудом уцелевшей конюшне, Даласси, опьяневший Мооле свалился прямо в песок и двое солдат осторожно повели его к шлюпкам. Мы продолжали накачиваться вином до тех пор, пока из башни не появилась Ута.
– Все могут отправляться на корабль, – сообщила она. – Забирайте своих раненых и все за мной. Я возьму одну из шлюпок: специально, чтобы доставить вас.
– Я пока останусь, – решил я. – Или насчет меня тоже были распоряжения?
– Нет, – помотала головой девушка. – Я думаю, тебе лучше находиться возле господина.
Нагрузившись своими вещами, наемники уложили на носилки раненых и побрели вслед за Утой. Та шла налегке: сколько я ее знал, она никогда не обременяла себя какими-либо пожитками, кроме, пожалуй, смены белья. Все ее вещи хранились на корабле, да и там их было немного. Проследив взглядом за спиной Шейла, которому пришлось тащить носилки с раненым в грудь офицером, я поднялся в нашу с Утой комнату и собрал свою сумку. Все ее содержимое составляла так и не прочитанная книга по судовождению, кое-какие тряпки и фамильный кинжал с длинной рукоятью, обвитой позолоченной проволокой. Мой лекарский саквояж находился внизу.
Ознакомительная версия.
