Осталось найти путь к отступлению. Я осмотрелся по сторонам и нашел запасной выход на крышу, естественно, крепко запертый, однако я без труда открыл его, поскольку мне были известны и код замка, и устройство электронной сигнализации. Мне придется остаться на крыше до того момента, когда инспектор Джеймс сядет в пульсар. Он может сесть в другой пульсар, но тогда я просто подорву заложенный мной приборчик. Взрывной волной любой из стоящих рядом пульсаров сбросит вниз, да и всем прочим не поздоровится. Если их не убьет взрывом, то я подойду якобы для оказания помощи и закончу работу. А потом я уйду через дверь внутрь здания, и к тому времени, когда обо мне вспомнят, меня уже здесь не будет. Все готово, главное теперь – это тянуть время, сколько возможно, потому что приборчик мой можно было активизировать только с небольшого расстояния.
Мне осталось проверить только одну камеру, а Джеймс еще не появился. Надо было что-то придумать, чтобы остаться на крыше, чтобы дождаться его. Я оставил в покое последнюю камеру в дальнем от пульсара инспектора конце крыши, подошел к охране и сказал:
– Эй, синемундирные, есть идейка покурить.
Сержант, командовавший охраной, пристально посмотрел на меня и сказал:
– Катись отсюда. Нам запрещено курить на посту, и мы не должны кого-либо подпускать к этому пульсару.
– Вот-вот! Это я и имел в виду, когда говорил, что вы без приказа даже подтереться не можете.
– Хм, – сказал наученный горьким опытом сержант, которого я в предыдущей дискуссии неоднократно выставлял на посмешище. Уж что-что, а это я умею.
– К тому же я уже сто раз мог бы подложить бомбу в этот дурацкий пульсар под вашими сопливыми носами, которые вы боитесь прочистить без приказа.
Конечно, существовала опасность, что разозленный мною сержант пошлет кого-нибудь или пойдет сам проверить, не прикрепил ли я действительно что-нибудь к охраняемому объекту, но так он делал уже несколько раз и каждый раз ничего не находил, а я каждый раз поднимал его на смех. Поэтому и сейчас он мог сделать это, но больше шансов было на то, что проверять он все-таки не пойдет, потому что ему надоело быть осмеянным каким-то штатским на глазах у своих подчиненных.
– Хм, – повторил сержант, зло глядя на меня.
– А может, и вправду покурить, сержант? – спросил своего командира тощий парень с одним шевроном. – Никого из начальства поблизости нету, а камера, – он кивнул на видеодатчик над своей головой, – отключена.
– А это трепло? – поинтересовался мрачно сержант, кивком головы указав на меня.
– А я не проболтаюсь, клянусь своей мамой! – сказал я и, распечатывая пачку сигарет, начал рассказывать очередную байку из раздела «по секрету всему свету», ежеминутно добавляя, что все сказанное мною есть чистейшая правда, не будь я Чезаре Кристатос, и провалиться мне на месте, если я лгу!
Полицейские, рассевшиеся вокруг меня в кружок, курили, смеялись над моими остротами и выходками, терпеливо слушали мою болтовню и даже пообещали угостить меня кружкой пива, когда я отключил на время остальные видеокамеры, чтобы оператор не видел безделья охраны. Словом, они даже не подозревали, что сидят рядом с убийцей, которого преследует их высокопоставленный коллега.
– Мистер Кристатос, включите, пожалуйста, камеру номер шесть, она нам потребуется через минуту, – раздался над крышей доносившийся из громкоговорителя голос полицейского координатора. После получасового пребывания на крыше меня считали уже чуть ли не за своего, и даже в координационном центре ничего не заподозрили.
«Молодец сэр Найджел! – подумал я. – И я тоже молодец. Как мы их всех обвели вокруг пальца! Жаль, что об этом никто не узнает».
– Похоже, начальство поднимается! – воскликнул сержант и щелчком отправил вниз свою сигарету. После чего он вскочил на ноги и принялся строить своих людей в прежнем порядке.
Я быстро включил камеру № 6, которую я отключал, чтобы можно было спокойно покурить, и трусцой направился к дальней камере, по пути активизируя все остальные видеодатчики. Я добежал туда за несколько секунд до того, как через главный выход на крышу вышло человек десять, не меньше. В центре группы я заметил старшего инспектора Джеймса, а благодаря раздобытым сэром Найджелом фотографиям опознал и всю его команду свидетелей.
Группа скорым шагом направилась к пульсару, только два полицейских остались у выхода на крышу. И тут я испугался. Ведь я покрывался именем Джеймса, когда сказал, кто послал меня проверить камеры. Если кто-нибудь что-нибудь ему сейчас об этом скажет, он сразу же поймет, в чем дело, прикажет обыскать крышу и пульсар, объявит общую тревогу, словом, сорвет мой план.
Но нет, моя жертва, ни о чем не подозревая, подошла к пульсару. Сержант отдал Джеймсу честь и что-то сказал. Что именно, я не слышал, а по губам с такого расстояния не смог прочитать, однако тревоги никто не поднял.
Я сидел под мачтой видеокамеры, спрятавшись так, чтобы меня не заметили копы или соседние, включенные мной видеокамеры. В руках я крепко сжимал пульт дистанционного управления прибором, пока совершенно бесполезный, поскольку двигатели пульсаров еще не были активизированы. Я ежесекундно ждал сигнала тревоги, но его все не было и не было, как и шума двигателя.
Я приподнял голову и увидел, как Джеймс отдает какие-то распоряжения своим людям. Группа разделилась. Инспектор, не выпуская из рук большой «дипломат», вместе со свидетелями и частью охраны сел в тот самый пульсар, который так тщательно охранялся, а его сопровождение и остальные охранники сели во второй, стоявший рядом.
Еще секунда, и все произойдет. Я, не глядя, нащупал тугую кнопку спуска и приготовился.
Шум двигателя пульсара с такого расстояния напоминал шорох ветра в траве. Я выглянул, чтобы уточнить диспозицию, и протянул руку к пульту дистанционного управления прибором и внезапно понял, что не могу нажать кнопку. Я не мог уничтожить столько ни в чем не повинных людей только ради того, чтобы спасти себя и сэра Найджела. Сколько их погибнет при взрыве? Старший инспектор, три человека из его команды, свидетель, который видел меня на крыше, охранник с автостоянки, охранник из дома Браунлоу и еще человек пять охраны в пульсарах, да еще трое на крыше вокруг них. И, возможно, те два копа, что стоят у выхода на крышу.
Неужели две жалкие жизни, запутавшиеся в убийствах, стоят стольких смертей? Нет, не стоят! Не стоит стольких смертей моя дальнейшая благополучная жизнь. Я просто не имею права нажать на кнопку и убить всех этих людей. Особенно тех веселых охранников, с которыми я совсем недавно, буквально пару минут назад, курил и трепался о разной ерунде.
