рубаху и подштанники, а дремавшую Альду он накрыл плащом. Сегодня он и вовсе не спал и теперь думал, не свалится ли он на марше с лошади. Впрочем – чуть влажная ткань холодила его исцарапанные плечи - оно того стоило.
- Ты там перед кем хвалишься? – Сонно пробормотала Альда.
- А ты не подслушивай, я сам перед собой…
- Ммм… ну да… - Она вновь прикорнула, подложив руку под голову.
Хелдор продолжил собираться. Когда он, наконец, отыскал второй сапог и застегнул дублет, он тихонько разбудил девушку:
- Мне пора собираться в дорогу, Одуванчик…
Альда вскочила, плащ соскользнул с ее обнаженного плеча. Белизна ее кожи едва не ослепила Хелдора в лучах восходящего солнца:
- Я не пущу тебя никуда! – с деланой капризностью сказала она. – Тебя и так чуть не сожрал волколак.
- Он бы меня выплюнул, я невкусный! – Отшутился Хелдор.
- Ну, тут можно поспорить. А можно еще кусочек? – Альда поманила его к себе и поцеловала.
- Ладно, тебя, наверное, могут хватиться – кажется, там уже староста индюков на улицу выгоняет…
- Ты хотела сказать – отец?
- Ой, да ну тебя…
- До встречи, Альда… - Хелдор хотел сказать это твердо, но голос его дрогнул.
- Я провожу вас, посмотрю на тебя еще разок… Береги себя.
Девушка застала их, собиравшимися у дома старосты. Тридцать всадников стояли возле своих коней, а еще десятка два деревенских грузили массивную телегу. Дюжина из них были молодыми парнями, и интересовало их только, когда и кто их запишет в дружину и выдаст оружие. Еще восемь были мужиками средних лет, они были более спокойны и деловиты – Карви от имени Маркграфа подмахнул с ними контракт на небольшом клочке, потому они вдумчиво грузили припасы, инструмент, корзины, веревки и прочее добро. Они собирались также работать, как и в деревне - только уже за неплохие по местным меркам деньги.
Альда смотрела на Хелдора во все глаза: он сидел верхом на смирной серой лошадке, хотя ему под стать, пожалуй, был бы боевой жеребец. На этой же небольшой лошадке он выглядел настоящим богатырем в своем бригантном доспехе, который был надет поверх стеганой куртки и стеганых же набедренников. Черно-синий налатник был щеголевато заткнут за пояс, как и у некоторых других бойцов. Ноги в кожаных башмаках были утверждены в стременах, а сам он, готовясь к дороге, приладил алебарду для походного положения, а затем и арбалет. Повесил на ремешок бурдюк с разбавленным вином, а на крупе лошади был небольшой мешок, а также шапель с горжетом.
Проверив, легко ли из ножен выходит меч, он поднял голову и заметил взгляд Альды. Он небрежно, красуясь перед девушкой, прихватил правой рукой поводья и послал лошадь вперед, заставляя ту задирать копыта, словно на параде, прямо на возлюбленную. Та испуганно ойкнула, но Хелдор остановил послушного скакуна в шаге от нее. Лошадь втянула воздух, пожевала губами, надеясь, что ей дадут угощение. Альда сорвала с ближайшего дерева зеленое яблоко и угостила ее.
- Как ты ее назвал?
- Не я…
- То есть?
- Она представилась мне Сивкой. Но может быть, она врет. – Дурачась, ответил Хелдор.
-Береги своего хозяина, Сивка. Он очень хороший.
Карви отдал команду строиться в колонну по два. Телега была нагружена, а крестьяне собирались идти за ней следом.
- Я вернусь, Альда, ты жди только…
- А как же иначе.
Хелдор, развернув лошадку боком, чуть наклонился, и погладил девушку ладонью в бригантной перчатке по голове, после чего, как можно скорее, развернулся и последовал за товарищами. Альда наблюдала за удалявшейся колонной, даже когда и телега скрылась за пригорком.
- Ну что, душенька – пытался ее развеселить Войт – хороший у меня зятек будет?
Альда вымученно улыбнулась, после чего обняла пожилого старосту, который, пожалуй, и правда стал для нее неплохим отцом.
Армия Майсфельда теперь была в половине дневного перехода до крепости, в которой был не очень большой, но опытный гарнизон. Здесь полагалось сделать стоянку - впопыхах подходить к противнику не следовало. Тому были причины – ведь немногие знают, что лагерь осаждающих должен иметь укрепления от защитников укреплений. Бывало и так, что решительные действия гарнизона позволяли снять осаду, а уж если подходят подкрепления...
Сейчас к ставке графа стягивались все его бойцы, действовавшие в округе, а также добровольцы из местных – кто хотел боевой славы и добычи, а кто-то намеревался помочь при оборудовании осадного лагеря и организации штурма. Сейчас таких «саперов» у него было едва ли не две тысячи человек, это минимум четверть от общего количества людей, находившихся в лагере.
Всего его войско достигало небывалых десяти тысяч человек, но многие были крайне неблагонадежны - поэтому действовать придется очень быстро и взять крепость Свикхеймды в ближайшие дни, долго такую ораву людей в одном месте удержать очень трудно. Потом, видимо, придется столкнуться с полевой армией, которой командовал Аррен, но для этой задачи собравшаяся вокруг ядра его войска «дубина народного гнева» никак не годилась – только губить людей.
Еще неприятно было то, что поддержка населения припасами была не задаром – что понять можно. Однако многие хваткие сельские мужики, смекая, как разросшемуся войску была нужна провизия, все заламывали на нее цены, и сейчас, к середине дня, когда новость об огромном войске, которое нужно прокормить, разнеслась по округе, цены на провизию достигли своего апогея.
В конце концов, разъяренный казначей заявил, что услуги «жриц любви», которые отправились вслед за войском, стоят дешевле, чем купить тощую курицу. Майсфельд на всякий случай не стал уточнять, откуда он об этом узнал, но меры принял. Всем дельцам, которые стали безбожно ломить цены, специально отряженный патруль популярно объяснил, что если у них кончатся монеты, то, согласно сложившейся ситуации, они имеют
