У Виталия разом перехватило дыхание. А из темноты уже медленно тянулся хвост чудовища с мощным роговым наростом на конце. Свернувшись в кольцо, хвост коснулся пола. Два коротких стука. Два длинных. Три коротких. Четыре длинных.
Виталий закричал и… проснулся.
— Папа, папа! Что с тобой? Проснись, папа! — Коля судорожно тормошил отца за ворот рубашки.
Тот вскочил, стирая со лба испарину. Отдышался, пришел в себя. Успокоил сынишку, уложив его спать. Зажег лучину, выпил воды. И для успокоения оглянулся на закрытую дверь… с откинутым засовом!
Лоб мгновенно покрылся каплями холодного пота. Ведь это был сон! Или нет? Вернув засов на место, Виталий лег на дряхлый матрас и попытался успокоиться. Всему есть объяснение. Даже тому, что случилось этой ночью. Скорее всего, приступ лунатизма. Последний раз подобное случалось с ним еще в раннем детстве, когда маленький Витя вставал среди ночи и бесцельно слонялся по квартире, пока родители не укладывали его в кровать. Почему бы старой болезни не проявиться сейчас, в такой нервной обстановке? Кое-как успокоившись, Виталий провалился в глубокий, без сновидений сон.
* * *
Свое слово Ходок сдержал. Появился ровно через двое суток — грязный, угрюмый и, как всегда, молчаливый. Так же, как и раньше, сел у стены, утолил жажду и, буркнув короткое «все в порядке», лег спать.
Виталий не решился рассказать про инцидент, произошедший ночью. И, как оказалось, зря. Приступ повторился снова, а сталкер, проснувшись, едва успел помешать отцу семейства покинуть бункер.
— Давно это началось? — Ходок был предельно серьезен.
— Нет, — Виталий глотнул воды, медленно приходя в себя. — Второй раз… Ну и в детстве случалось. Хотя с тех пор столько времени прошло… Не понимаю, из-за чего снова началось.
— Это «зов», — уверенно заявил сталкер. — Тебя ведут. Что-то вроде гипноза. Есть такая тварь — редкая, но очень опасная. Засела, мерзота, где-то неподалеку и щупает пространство вокруг. На тебя вот настроилась… Теперь не успокоится, пока сам ей в утробу не залезешь. За тобой, Виталий, с этого момента глаз да глаз нужен.
— Дядя Ходок, вы же ее убьете? — подал голос Коля.
— Попробуй, выследи… Долго. И опасно.
— А меня она тоже… чувствует? — паренек брезгливо поморщился.
— Не волнуйся. Если кошмары не снятся, значит, не засекла.
Коля подошел к сталкеру, сел рядом, сочувственно посмотрел на отца, перевел взгляд на Ходока.
— Тогда отведите сначала папу.
Сталкер удивленно уставился на парнишку. Виталий в возмущении подскочил с матраса.
— Ты что говоришь?! Олух! — Виталия понесло. — Совсем рехнулся! А тебя здесь одного прикажешь оставить?
— А это выход, — перебил Ходок. — И, похоже, единственный.
Теперь Виталий в возмущении буравил взглядом сталкера.
— Колю она не видит… — Ходок наклонился к пареньку. — Ты точно решил?
— Да. — Коля был белее мела, но храбрился изо всех сил.
Понадобилось еще несколько часов, чтобы убедить Виталия в правильности единственно возможного решения. Настало утро, и, крепко обняв сына на прощание, Виталий ушел вслед за сталкером. Николай остался один.
* * *
Массивная створка медленно приоткрылась. Сталкер впихнул Виталия в предбанник станции и, не сводя глаз с ленты эскалатора, нырнул следом. Дверь мгновенно захлопнулась, лязгнул затвор. Они были в безопасности.
— Как добрались? — Навстречу вышел бородатый верзила, облаченный в костюм химзащиты.
— Норма. — Ходок поднял руки, вставая под струи обеззараживающего раствора.
Дежурный щедро обдал путников из шланга, смывая с комбезов уличную заразу.
— Жора, это Виталий. Проводишь его к остальным, в Полис.
— Не вопрос! — верзила приветственно похлопал Виталия по спине. — Сделаем. А ты как, надолго?
— Поменяю снарягу и назад. Там паренек один остался…
* * *
Николай боролся изо всех сил. Сначала он почувствовал жажду но вода ее не утолила. С каждой минутой становилось все хуже. Отчего-то стало нестерпимо жарко, и единственным спасением казался коридор за дверью, в котором, несомненно, должно быть прохладно и уютно! Прикосновение к холодному металлу засова на миг отрезвило мальчика. Он вспомнил слова сталкера и с отвращением отпрянул от двери, в красках представив то, что подстерегало снаружи. Теперь Николай уже почти физически ощущал, как что-то мерзкое ворочается в голове, слепо обшаривает сознание в поисках лазейки. Пытаясь избавиться от несуществующей жары, мальчик плюхнулся в резервуар с водой и закричал: кипяток нестерпимо жег тело. Выскочив, Николай не обратил внимания на отсутствие ожогов на коже. Если это и был морок, то настолько реальный, что противиться этому было выше его сил. Мальчик отодвинул засов и нырнул во тьму коридора.
Натыкаясь на стены, падая и обдирая колени, Коля устремился вперед, навстречу легким дуновениям прохладного ласкового ветерка. Преодолев несколько метров, различил впереди тусклый свет. За поворотом его ждало чудо…
Никогда в жизни Коля не видел подобной красоты. Посреди станции, источая неяркое мерцающее сияние, покачивался огромный бледно-голубой цветок. Полупрозрачные лепестки мелко вибрировали, длинные тонкие жгуты-сенсоры хищно шевелились, ощупывая пространство в поисках добычи. За массивной водянистой тушей-бутоном мутанта тянулся широкий след из густой фосфоресцирующей слизи, отмечая путь, проделанный гидрой в поисках строптивой жертвы. Но ничего этого Коля уже не видел. Он слепо двигался навстречу волшебному цветку, навстречу желанной прохладе и бесконечному покою.
А потом по нервам хлестнула волна отрезвляющей боли. Гидра неистово заколыхалась, на собственной шкуре испытав действие настоящего жара.
— Не-е-ет! — Мальчик ринулся вперед, пытаясь оградить «цветок» от внезапно вспыхнувшего огня. — Я иду!
«Успел, — пронеслось в голове Ходока. — Жри, тварь!»
Сталкер выхватил мальчишку буквально из-под самых щупальцев хищника. Изогнувшись, запустил в мутанта еще одну бутыль с зажигательной смесью. Гидра, корчась в огне, ударила в ответ своим незримым хлыстом. Сталкер упал и схватился за голову.
«Господи боже, как больно!..»
Что-то упругое захлестнуло ногу, и сталкера потащило назад. Превозмогая боль, Ходок выхватил пистолет, отстрелил щупальце. Тварь яростно завибрировала всей тушей, скапливая энергию, и ударила снова.
«Не могу… больше… терпеть… Не могууу!»
Ходок обмяк, падая в пропасть забытья. Огонь полыхнул с новой силой, и гидра, переваливаясь желеобразным телом, попыталась отползти от источника боли. Ментальное давление чуть ослабло.
