— Иди сюда, скальд, — повторил Хельвинтр, сделав еще один шаг. Он взмахнул свободной рукой, словно приветствуя врага. — Давай же. Не слушай его.
— Стой здесь, — прорычал Хальфвульф, выпрямившись позади Хавсера. — Будь готов встать позади меня. Я защищу тебя.
— Но Хельвинтр… — начал было Хавсер.
— Хьолда, послушай меня! — прохрипел Хальфвульф и болезненно выдохнул. — Пойми меня! Существо, заметившее нас, оно не наблюдало, как мы. Оно набросилось на нас. Мы отступили, но недостаточно быстро. Существо коснулось нас своим малефиком. Оно коснулось Хельвинтра.
Хавсер недоверчиво уставился на Хельвинтра. Жрец сделал еще шаг. С его губ сорвался глухой рык, влажное рычание леопарда. Сквозь щели в маске виднелись его сияющие золотом глаза.
— Ты — волк, — срывающимся голосом прошептал Хавсер.
— Все, что сказал Эда Хальфвульф, правда, — согласился Хельвинтр. — Кроме одной детали.
Хельвинтр сделал еще один шаг.
— Малефик коснулся Эды.
Хавсер застыл на месте. Позади него раздались звуки, которые мог издавать только рунический жрец. Обрывистое, болезненное дыхание медленно превратилось в более глубокий, тяжелый и пугающий звук. Хавсер услышал, как растягиваются кожа и сухожилия, услышал бульканье синовиальной жидкостии треск хрящей. Услышал хруст деформирующихся костей и хлюпанье перемещающихся органов. Услышал глухое рычание существа, переносящего полную физическую трансформацию.
— Не оглядывайся, — сказал Аун Хельвинтр. Жрец стоял на месте, подняв перед собой меч.
Хавсер почувствовал на шее дыхание, влажное урчание леопарда.
Он оглянулся. Скальд тут же замахнулся секирой, и та, описав полукруг, погрузилась в правое плечо существа позади него.
Полуволк, бывший Эдой Хальфвульфом, взревел от боли. Он что есть силы врезался в скальда и опрокинул того наземь. Хавсер даже не успел как следует рассмотреть его. Это была просто размытая тень и яростный звук. Он заметил отблеск зубов. Хавсер перекатился по земле, увидев, как к нему приближается разверзнутая пасть.
Хельвинтр мгновенно сорвался с места. Воины схлестнулись, вцепились друг в друга, и между ними завязалась схватка. Даже приняв форму эфемерной тени, дымки, существовавшей лишь там, куда не проникал свет, полуволк был вдвое крупнее рунного жреца. Их движения слились в сплошное размытое пятно. Скальд попытался встать. Его секира куда-то запропастилась. Хавсер заорал, когда ему на лицо и грудь брызнула струя крови. Он не знал, выпустили ее клыки или меч, принадлежала она почти волку или Хельвинтру.
Хавсер стал кружить вокруг эпицентра схватки. Хельвинтра практически не было видно из-за тени, отбрасываемой почти волком. Оба бойца двигались с такой скоростью, что за их движениями было практически невозможно уследить.
Вдруг раздался хруст кости и треск рвущейся плоти. Хельвинтра отбросило назад в брызгах крови. Он ударился о дерево и рухнул на траву. Его кожаное одеяние было изорвано, меч исчез. На его лице, шее и левой ноге красовались глубокие следы укусов. Рунический жрец с отчаянным криком попытался подняться на ноги.
Полуволк оглушительно зарычал. Его массивная пасть повернулась к Хавсеру. Скальд видел перед собой лишь тень, словно кусок ночи, который возник посреди белого дня. В сердце же тьмы блестели клыки, походившие на огромные сосульки.
Внезапно воздух прошил тонкий слепящий луч света, взорвавший землю под лапами полуволка. Когда он, пошатываясь, поднялся, в грудь ему попал второй луч, и существо отбросило назад. Полуволк кубарем покатился по траве, сломав по пути два огромных дерева. Иссохшие клубни взорвались, подобно созревшим семенным коробочкам, наполнив воздух метелью растительной мякоти. Сверху дождем просыпались листья и ветки.
Охтхере Творец Вюрда опустил плазменный пистолет. Его левая рука безвольно висела вдоль тела. Из-за текущей по плечу крови казалось, будто его рука была почти откушена.
В дальнем конце поляны лучи света упали на Эду Хальфвульфа, лежавшего на клейкой массе из щепок и треснувших плодов. В колодцах света кружились густые облака спор и пыльцы.
Из ужасной раны на груди Эды поднимался дым. Из его правого плеча все еще торчала секира Хавсера.
Трэллы и волчьи жрецы отступили назад, а затем выскользнули из изолированной комнаты в сердце «Нидхёгга». Мощные лампы все время освещали комнату искусственным светом. На пол были нанесены символы-обереги.
В центре комнаты высился пластсталевый крест, к которому был прикован Эдда Хальфвульф, уже без шкуры, снаряжения и доспехов. Он был при смерти. Сооружение, на котором он висел, было творением волчьих жрецов и предназначалось для сдерживания, дознания и поддержания жизни. От жизнеобеспечивающей аппаратуры позади креста к нему отходили трубки, которые, словно черви, погрузились в зашитую рану на груди воина.
Он взглянул на Хавсера и Волков, молящий, обесчещенный, понимая, что он натворил и кем был. Из его носа, рта и глаз текла прозрачная вязкая жидкость, скапывая на бороду и, словно клей, засыхая на его голой плоти. В комнате стоял мускусный звериный запах, перебивающий терпкую вонь антисептиков и крови.
— Простите меня, — прохрипел он. — Я не смог бороться с этим.
— Что ты видел? — спросил Охтхере Творец Вюрда.
Эда застонал, словно даже вспоминать об этом ему было тяжело. Он закрыл глаза и непроизвольно начал качать головой. Из рта и носа закапала слизь.
— Даже если он ответит, мы не сможем доверять ни единому его слову, — сказал Хельвинтр. — Оно побывало в нем, использовало его, коснулось Эды, и ему вовек не избавиться от этого.
— И все же мне бы хотелось послушать его, — ответил Творец Вюрда. Старший жрец Фиф согнул и разогнул руку. Рана от симпатической магии исцелялась с обычной для Астартес ошеломительной скоростью, но, судя по всему, все еще болела.
— А мне бы хотелось как можно скорее от него избавиться, — проворчал стоявший позади них ярл Огвай. — Он отравлен. Заражен. Обращен.
Творец Вюрда просительно поднял руку.
— Некоторая часть Эды Хальфвульфа еще чиста, — сказал он.
Эда застонал. Он покачал головой, и с губ потекли слюна и слизь.
— Я понял свое упущение и приложу все усилия, чтобы исправить его, — пробормотал он.
— Слишком поздно, — сказал Огвай.
— Малефик мог захватить любого из нас, — заметил Творец Вюрда.
— Он мог с такой же легкостью забрать и меня, — добавил Хельвинтр. Раны Хельвинтра также постепенно исцелялись. Он перевел взгляд на Хальфвульфа.
