Отец кивнул. Сунув бластер в кобуру, он повернул голову и зачарованно посмотрел назад. USV-5 мчался на острие клина репульсорных машин, которые неслись на юго-запад. Здесь были все до единого спидеры «Клича поселенцев», а также парни Ульбрека на собственных машинах. Оррин сомневался, что раньше пустыню пересекало столько транспорта разом.
Он невольно хихикнул. «Да уж, Оррин, народ за тебя горой». Может, фермерство все-таки не было его призванием. На Татуине мудрено было сделать карьеру политика, но с появлением этой новой Империи — кто знает?
Плевать. Бен даже не поймет, кто его прикончил. Оррин поднес к глазам макробинокль и принялся разглядывать барханы впереди.
Вика с заднего сиденья махнула рукой влево:
— Вон он!
Посреди пустыни нахально торчал Бен, восседавший на мотоспидере. «На моей собственной машине», — осознал Оррин, наведя резкость. Это был тот самый спидер, на котором Джейб поехал к Ульбрекам.
Маллен указал на Кеноби:
— Все его видят. Пап, теперь нам лучше отступить.
Оррин вздрогнул и посмотрел на сына:
— Что ты сказал?
— Я говорю, нам надо отступить, повернуть назад. Левый фланг поедет за нами, — пояснил Маллен. — Зажмем его с двух сторон и загоним как банту.
— А, ладно. — Отец выудил из кармана куртки платок и отер пот со лба. Лендспидер заложил вираж и помчался в другую сторону. Более десятка машин пристроились следом.
Оррин снова направил видоискатель на Бена, до которого оставалось около километра. Кеноби просто сидел и глядел в ответ, как будто зная, что на него смотрят. Наконец он включил зажигание и тронулся с места.
— Ну-ну, — ухмыльнулся Оррин. — Гляди-ка, кто из нас первый отступил.
Кеноби зигзагами мчался по песчаной пустоши. Путь на запад, к хижине, ему преграждала одна цепь лендспидеров; другая закрывала дорогу на север, на открытую равнину. Оррин подумал было, что Бен попробует прорваться к перевалу в Джандленде, по которому джавы обычно ездили в Западное дюнное море. Но бродяга явно забирал восточнее, к отрогам горной гряды.
Оррин моментально раскусил его намерения.
— Мило, — произнес фермер. — Заманивает нас в Хантерову теснину. — Эннилин говорила, что оттуда они с Беном наблюдали за избиением тускенов. Оррин не знал наверняка, действительно ли Бен питает слабость к дикарям, но попадаться в ловушку не собирался.
— Перекройте ему путь, — сказал он в коммуникатор. — Загоняйте в ущелье!
Разлом Ройя неизменно напоминал Оррину постройку, которую ребенок соорудил из кубиков, а потом опрокинул. Здесь Джандленд вдавался внутрь, образуя полукруг плоской, как стол, пустыни, отороченный полукольцом высоких зубчатых скал. Широкие извилистые проходы между «зубами» вели дальше на юг, поднимаясь все выше и разветвляясь на узкие коридоры; тускены обожали здесь прятаться. Напавшие на оазис дикари удирали в разлом, но по ошибке их занесло в Хантерову теснину, расположенную в нескольких километрах к востоку. В разломе, однако, никто не смог бы стрелять по отряду со скал. Каменные столпы вздымались слишком высоко, а проходы между ними вели в гору слишком полого, извиваясь на всем пути.
Машины держали строй, и Бен метнулся в разрыв между ними. Не задерживаясь, мотоспидер помчался по одному из самых узких подъемов, усеянных булыжниками. Несколько секунд — и он скрылся из виду. Оррин знал, что Кеноби конец. Лендспидеры дружинников выстроились полукругом, перекрыв не только тот проход, где скрылся Бен, но и все остальные.
Маллен остановил лендспидер Голтов:
— Теперь за ним?
— А зачем? — отозвался Оррин. — Он всего лишь турист. Наткнется на тускенов да и повернет обратно.
— А что, если он в самом деле с пескоедами закорешился? — спросил сын.
Фермер закатил глаза:
— Это же сказочка, Маллен! — Он фыркнул. — Но даже если так, что с того? Они увидят, что нас целая армия, и Кеноби в любом случае ничего хорошего не светит.
Оррин вышел из машины и поправил куртку. Жестом подозвал детей к себе.
— Имейте в виду, — тихо проговорил он. — Если Кеноби покажется, не дайте ему даже пикнуть. Сразу пристрелите, а остальные и возражать не станут.
Вика покосилась на отца:
— А если он будет безоружен?
— Скажем, что видели, как он достает бластер. — Оррин сердито посмотрел на дочь. — Тебе жалко его, что ли? Ты хочешь дальше жить на моих харчах или как?
— Мне-то что, — сплюнула Вика. — Одним нищим в пустыне меньше. Просто хотела знать, что ты скажешь.
— Просто слушайтесь меня, как и всегда. — Фермер достал из машины громкоговоритель и прошел в гущу ополченцев.
Под полуденными солнцами каменная формация казалась каким-то гигантским природным амфитеатром. В наступившей тишине раздавалось лишь щелканье рычажков на бластерах. Поселенцы с ружьями в руках укрылись за парящими на репульсорах машинами. Все взгляды, которые не были прикованы к расселинам, обратились на Оррина.
Фермер крикнул в громкоговоритель:
— Кеноби, выходи!
Скалы отозвались эхом. Но ответа не последовало.
Ульбрек беспокойно выглянул из-за укрытия:
— Не нравится мне все это.
— Не волнуйся, — бросил ему Оррин и махнул рукой группе поселенцев, которые остались в тылу. — Давайте дымовые шашки.
Мортиры были одним из первых приобретений фонда, хотя до сего дня использовать их не доводилось. Но оружие было предназначено как раз для того, чтобы выкуривать врага из укрытия. Запустить пару шашек в скалы по параболической траектории — и Бену ничего не останется, как…
— Айооо-Э-Э-Э!
Оррин застыл. Вой раздался снова: он доносился откуда-то из-за холмов. Это был рев крайт-дракона — такой же, как сирена «Клича поселенцев», но звучал он более естественно. Жуткое завывание услышали все, кто был на «арене амфитеатра».
Оррин с хитрой улыбочкой посмотрел на свое войско:
— Не ведитесь, народ. Это наш трюк, не его.
Некоторые вояки нервно заерзали, но все остались на местах. Фермер вернулся к лендспидеру и снова взял в руки громкоговоритель:
— Лучше выходи, Кеноби, а то приятелей своих напугаешь. — Он подал знак поселенцам, заряжавшим мортиры. Пора.
Тогда-то все и случилось. Первым обратил внимание зелтрон, муж Лили.
— Слушайте! — сказал Уоллер Пейс. — Чувствуете?
Оррин не собирался тратить время на всяких эмпатов и их ощущения.
— Не отвлекаться, — велел фермер. Но теперь он и сам слышал этот звук — глухой гул, медленно набирающий силу. По склонам покатились камешки. Взметнулась пыль.
