— Дорога займет много времени. — предупредил всех в начале «Пути» ответственный кутт. — Я соберу вам провиант для начала, а потом нас будут снабжать женщины, таща на своих горбах все необходимое.
Согласившись с планом кутта, Артемир и его воинство последовали в паломничество на восток, вторя возмездным чаяниям тех, кто впервые проложил эту трудную дорогу.
Финал
Конец похода, чем ближе он становился, тем явственнее не обещал ничего определенного: кутт сказал, что «Путь подземного озера» прерывается уже в Кастелате, и один из тоннелей был брошен почти в самом конце работ. Все же, он не был дорыт до конца, и всем им придется вновь вспоминать, что такое кровавые мозоли на руках от назойливого древка кирки…
Пока равенцы шли, время тоже на месте не стояло. Наступила северная осень, промозгло холодная и особо заметная в горах, где изо ртов уже вовсю извергалась дымка — зловещий призрак надвигающейся зимы. Выручали равенцев лишь закаленная трудностями выдержка и куттские женщины, отправляющиеся вдогонку за равенцами целыми сменами, снабжая их едой и теплой одеждой из козьих и волчьих шкур. Тогда Артемир впервые и увидел неприхотливых и безропотных кутток, еще более низких, чем мужчины, некрасивых и одетых в грубые обноски, отдавая жертвенное предпочтение во всем детям и мужчинам. С ними в отряд Артемира поступило несколько десятков куттской молодежи, желающих вместе с равенцами пробиться в Кастелат и отплатить саргам за свои обиды. Приор нисколько не возражал, ибо видел всю яростную самоотдачу куттов в бою, да и молодые руки при доработке тоннеля явно не помешают.
Время в постоянных и тяжких переходах шло быстро, будто сам Вирид, жалея ли путников, либо, наоборот, желая помучить их горными буранами, ускорил брачный танец вокруг своей прекрасной избранницы — Звезды. Что бы то ни было, осень практически подошла к своему завершению, когда Артемир, с наслаждением разжевывая трофейный фортерезский сыр, доставленный куттками, да укутываясь покрепче в свой уже потертый меховой плащ, уперся в кутта-проводника, который, в свою очередь, довел их до конца «Пути подземного озера».
— Вот и все, к югу от этого тоннеля должно находиться незащищенное нутро Кастелата. — отлично освоив равенский выговор, отрапортовал кутт, имя которого Артемир так и не узнал за почти полгода его пребывания в равенском стане.
— Должно… — пространно повторил Артемир, водя факелом по тоннелю и выхватывая из темноты торчащие камни и обвалившиеся деревянные подпорки. Дальше дороги не было. — Значит, здесь мы будем пробиваться до саргов.
— Если ты этого хочешь… — с явным намеком на то, что у него другая идея, проговорил Датокил, пнув лежащий на каменном полу камень, подняв этом шаловливым действием целое облако пыли.
— Так, и что же у тебя на уме? — некогда восхищавшийся интригующими манерами Датокила, раздраженно проворчал Артемир, отвернувшись от тупика тоннеля.
Закатив глаза, Датокил молча показал пальцем наверх.
— Что это значит? — еще более раздраженно рявкнул Артемир.
— Гораздо умнее, хоть и менее безопасно, — сдержанно поднял вверх ладони Датокил, — было бы подняться на вершину горы, в нутре который мы сейчас находимся, даже не зная, в какую сторону точно нам нужно копать днями, а то и месяцами напролет.
— Хочешь осмотреть окрестности, дабы уточнить направление работ? — сбавив желчности, спросил Артемир, понимая, что это не такая уж и плохая идея.
— Именно. — довольный тем, что до Артемира дошло, кивнул Датокил.
— Что ж, можно пользоваться кирками, чтобы цепляться за камни наверху… — уже начал продумывать подъем Артемир.
— Недурная идея. — усмехнулся Датокил. — Нужно всего пять кирок, две — на меня, одну — тебе, и еще пару — нашему верному проводнику.
Кивнув в знак согласия, кутт нагнулся, достал откуда-то из пылищи продолговатый плоский мешок, отвернул его бортик, открыв равенцам с дюжину кирок, толстые рукавицы, а также пару кувалд.
— Отличный арсенал! — со знанием дела покрутил в руке одну из острых кирок Артемир. — Ей ни разу не пользовались?
— Нет. — покачал головой кутт. — Это новая партия, но ей не успели воспользоваться.
— Славно. — Датокил уже выбрал себе две кирки. — Тогда вперед и вверх!
Выйдя из тоннеля обратно на пологий склон горы, Артемир прояснил план капитану гвардейцев, оставшихся снаружи. Командир одобрительно кивнул, радостный тому, что у его подопечных, плотно разместившихся на продуваемой горной тропе, появилось время на отдых.
Внимательно осмотрев горный хребет, Артемир нашел наиболее удобный подъем, которому решил следовать. Учитывая то, что тропа этой части «Пути подземного озера» проходила по верхней части горной череды, карабкаться до не самой далекой вершины нужно было не более четырех-пяти часов. Одев рукавицу, дабы единственная рука от холода не утратила хват, Артемир вкрутил протез с острым крюком и начал аккуратный восход, подавая пример кутту и Датокилу.
* * *
— Дальше никак! — проорал упершийся в крутой выступ Артемир, стараясь заглушить неистовый рев начавшейся снежной бури.
Артемир слегка ошибся в определении времени подъема, и на покорение горы у них ушло семь часов. Но такие тягучие временные траты позволили сделать вертикаль гораздо безопаснее, нежели предполагал приор. Никто из скалолазов даже ни разу не поскользнулся, дав работу веревке, которой троица была обвязана.
— А дальше и не надо! — завопил в ответ Датокил, оторвав руку с киркой от камней и ткнув ею куда-то вбок.
Сощурив облепленные снежной бахромой глаза, Артемир всмотрелся в направлении, указанном Датокилом. Видение мгновенно согрело Артемира яростным биением взволнованного сердца: на сравнительно небольшом отдалении от них разрывало сероватую мглу несколько прямых вертикальных теней, затесавшихся посреди соседних горных хребтов. Башни замка! Разумеется, ни что иное не могло давать таких форм.
Как следует осмотревшись и определив местоположение этих теней относительно тоннеля, Артемир дал рукой сигнал на спуск. Окрыленные находкой, покорители нетребовательной и добродушной горы спустились вниз за четыре часа, к самому закату и буре, достигнувшей апогея своей необузданной мощи. Как оказалось, гвардейцы переместились в тоннель, спасаясь от жалящего морозом снежного ветра.
— Значит, сразу за этой стеной, если копать не вперед, а вбок, направо, стоит замок. — ударил обухом крюка по своей ладони бродящий туда-сюда по тоннелю Артемир, не в силах сдержать эмоций.
— Глаз и рука кутта верно проложили «Путь подземного озера». — самодовольно выпятил грудь кутт. — Теперь мы закончим дело моих отцов и братьев.
— Что ж, если начнем копать сейчас, то через неделю-другую безостановочного рытья сможем оказаться в Кастелате. — облегченно улыбнулся Артемир, радуясь четко определенному фронту работы, оказавшемуся совсем не таким угрожающим, как он думал прежде.
— А, может… — неуверенно подал голос капитан гвардейцев, совсем не желающий много копать. — Взорвать тоннель?..
— Где мы возьмем столько алого угля, чтобы сгрызть столь толстый камень, дурак?! — грубо огрызнулся Датокил, сразу раскусивший причину такой «находчивости» равенца. — Это тебе не поверхностный песчаный грунт Гунталя! Даже если ссыпем со всех стрелков все, что есть, этого не хватит!
Приняв разгромное поражение, капитан со звоном в ушах понуро склонил голову.
Не медля ни минуты, Артемир первым взял в руку кирку и начал наотмашь долбить по выщерблине на южной стене тоннеля, находя ее лучшей точкой приложения усилий. Точность ударов с одной руки оставляла желать лучшего, но уверенная ярость и сила покрывали все издержки. Один выбитый кусок породы за другим, и тоннель обретал поворот в сторону подножия старой горы, молодым соседом которой была ремесленная часть осажденной столицы Саргии.
Вдохновленные примером, капитан, кутт и еще несколько гвардейцев составили Артемиру компанию, жадно вгрызаясь в не слишком-то и неприступный камень. Меняя друг друга, все пребывали в работе, пар которой не остывал ни на минуту. Скорость, с которой внутренняя твердь горы превращалась в гору каменного крошева, поразила бы воображение и бывалого равенца в пору рабского Гунталя. Отдыхающие ели и спали поближе к выходу из тоннеля, ибо внутри было настолько жарко, что казалось, будто вблизи билось монструозное сердце горы, пробудившееся от тепла самоотверженно трудящихся людей.
