— Что? Ваше высочество, вы в своем уме? На голову никакой камешек не падал? Может вам еще сплясать здесь?!
Пока он все больше распалялся, я подобрал с пола маленький камень, сформировал то самое плетение, что было на амулете удачи Керреша, а потом поместил его внутрь. Готово, можно было переходить ко второй фазе эксперимента, потому что я четко чувствовал злость и ненависть гвардейца.
— Лови, — сказал я и бросил камешек Шандару.
Тот подхватил его и внезапно его чувства как отрезало. Я больше не ощущал ничего, хотя его побагровевшее лицо говорило о многом.
— Что и требовалось доказать, — констатировал я.
Гвардеец перевел взгляд на камешек в руке и спросил, едва сдерживая ярость:
— И что все это значит?
— Только то, что Керреш — гнида, — ответил я.
У Шандара вытянулось лицо.
— То есть, я был прав? Он действительно специально кричал в той пещере?
— Нет, что ты. Он поступил проще — взорвал там что-то. Неужели ты не слышал громкий "ба-бах!" перед обвалом?
— Это сделал он? Но почему?
Гвардеец уже не злился, а недоумевал. Это я видел по его лицу, но не чувствовал ничего, поэтому сказал:
— Можешь выкинуть камешек, он больше не нужен.
Шандар посмотрел на камень в руке еще раз и бросил его в сторону. Чужие ощущения вернулись.
— А для чего вы вообще мне дали?
— Проверить кое-что, — ответил я. — Подобный амулет был у Керреша и только сейчас я понял, что он делает.
— И что же? — гвардеец аккуратно присел на пол рядом со мной.
— Керреш называл его амулетом удачи, но на самом деле он экранировал эмоции и не позволял магу определить, что он чувствовал на самом деле. Поэтому он так легко завоевал доверие Алоны, и поэтому ему удалось обмануть меня. А ведь я мог вполне догадаться… Ведь чувствовал же его волнение, когда он снял амулет, а больше никогда не улавливал его эмоции. Но я просто не подумал об этом. Ты когда-нибудь видел законченных кретинов?
Гвардеец неуверенно покачал головой.
— Можешь пользоваться моментом, пока я рядом… Нет, это же надо такому случиться! Столько времени он был под самым моим носом, плел свои хитроумные планы, а я так и ничего не понял. Великолепный актер! Ни грамма фальши. Если нам с ним доведется еще когда-нибудь встретиться, я пожму ему руку… прежде чем стану медленно убивать.
— Значит, он и есть заговорщик, которого все искали? — догадался Шандар.
— Ну, я не думаю, что он был один, — ответил я. — Но можно сказать и так.
— Если этого гада не задело, я его своими руками задавлю! — воскликнул гвардеец и осекся, а потом посмотрел на меня: — Ваше высочество, а мы вообще выберемся отсюда?
— Не знаю, — честно ответил я. — Еще не думал над этим. Сперва нужно сообщить о покушении, а уже потом будем осматриваться.
Я достал разговорник и сжал в кулаке. Но тот оставался абсолютно безжизненным и не хотел связываться с Мирином через эту толщу камня над нашими головами.
— Облом, — вздохнул я.
— И что? Теперь никто ничего не узнает? — спросил Шанрад.
— Спокойно, у меня всегда найдется запасной вариант, — ответил я, а потом лег на пол и расслабился.
Так, с кем бы связаться? Алона не подходит, попросить Мирина поставить на уши Шаракха? Проще сразу связаться с ним. Я сосредоточился и представил себе своего отца. Странно, но у меня никогда не вызывало отторжения в душе, когда я так его называл, ни вслух, ни мысленно. Видимо, сказывалась родная кровь. Он действительно стал для меня отцом, на все сто процентов, поэтому я с чистой совестью могу к нему так обращаться. Я вспоминал его густую бороду, пронзительные глаза с морщинками в углах… и внезапно обнаружил его сидящим на стуле перед собранием каких-то гномов, внимательно его слушающих. До меня донесся его голос:
— …считаю, что интересы имперцев в этой области… — и тут Шаракх уставился на меня и запнулся.
— Не реагируй, — быстро сказал я. — Распускай совет, чтобы никто не догадался. Есть важные новости.
— …несколько не соответствуют действительности, — продолжил король легонько кивнув мне. — Но я думаю, на сегодня с этим закончим. О дате следующего собрания вам будет сообщено.
— Теперь нужно где-нибудь поговорить без свидетелей, — сказал я, оглядывая удивленные лица собравшихся.
Видимо, они не ожидали, что совет закончится так быстро. Король поднялся со стула и, коротко со всеми простившись, вышел за дверь. Я последовал за ним, пройдя сквозь тела двух гномов, мебель и створку двери, хихикнув при этом. Главное, не привыкнуть, сказал я себе и бросился догонять Шаракха, который миновал караул гвардейцев, а потом свернул налево и открыл дверь своего кабинета, приказав стражам никого не пускать. Я юркнул следом за ним и, дождавшись, пока дверь закроется, перешел к делу:
— Керреш взорвал шахту, нас с Шандаром завалило, Эрот мертв. Сам гаденыш наверняка успел отбежать, поэтому к утру должен появиться во дворце со слезливой историей о том, как он только чудом уцелел, пытался спасти нас, но не смог, и все в таком духе. Фантазия у него богатая. В общем, его нужно аккуратно взять, раздеть догола и хорошенько допросить. Он причастен к двум покушениям точно, а сколько еще готовит сейчас — хрен его знает.
— А почему раздеть? — не нашел вопроса лучше король.
— А потому что имперские убийцы обожают яды. Возможно, что на его одежде что-то смазано отравой просто на разный непредвиденный случай. Жалко будет, если он откинет копыта еще до допроса.
— Ты уверен, что это он? — сразу сосредоточился Шаракх.
— Абсолютно.
Я коротко рассказал ему о своих подозрениях, догадках и выводах, а потом признался:
— Вот только не знаю, действовал он один, или с поддержкой рода. В любом случае после допроса, даже если последнее не подтвердится, всех его родных нужно примерно наказать. Но это уже дело будущего. Главное — взять его и пятого имперца. Наверняка он готовится к покушению на тебя с Мирином.
— А Алона? — спросил отец.
— Помнишь прошлогоднюю заварушку? Предполагался похожий сценарий. Он же специально отучил ее пить вино, значит, был точно уверен в том, что она останется в живых.
— Я все понял, — кивнул Шаракх. — Сам ты как?
— Замечательно! — ответил я. — Мы хрен знает на какой глубине, все тихо и спокойно, воздух пока есть, от жажды не помираем. В общем, пока будем исследовать окружающее пространство. Эрот говорил, что здесь должны быть ходы на другую сторону горы, если их не найдем, будем пробиваться наверх, хотя я пока это себе слабо представляю.
— Алекс, я немедленно пошлю рабочих…
— Оставь, — махнул я рукой. — Тут такой завал, что год ковыряться можно. И спасибо, что напомнил, для всех лучше будет, если я умру. Так и объяви после задержания Керреша, чтобы все твари раньше времени не всполошились, ну а потом можешь их брать тепленькими.
