— Алекс, я немедленно пошлю рабочих…
— Оставь, — махнул я рукой. — Тут такой завал, что год ковыряться можно. И спасибо, что напомнил, для всех лучше будет, если я умру. Так и объяви после задержания Керреша, чтобы все твари раньше времени не всполошились, ну а потом можешь их брать тепленькими.
Шаракх покачал головой,
— Алекс, я не хочу тебя потерять!
— Папа, не переживай, я еще попробую отыскать какой-нибудь ход на поверхность, ну а если нет… Думаю, дней пять у меня еще есть, если воздух раньше не закончится. Да и вообще, появилась прекрасная возможность научиться телепортации!
— Сынок, как ты можешь так спокойно рассуждать о своей смерти?! — возмутился Шаракх.
— А чего переживать то? — удивился я. — Ты главное не волнуйся, я постараюсь выбраться. И Алону успокой, Мирин ведь прекрасно знает, что я живучий.
— Алекс…
Мне показалось, или глаза короля как-то странно заблестели?
— Ладно, я в любом случае еще свяжусь, даже если не найду выход, а ты пока занимайся заговорщиками. Все, до скорого!
Я обнял отца на прощание, а потом вернулся в свое тело и обнаружил, что Шандар машет рукой перед моим лицом.
— Мух отгоняешь? — поинтересовался я.
— Да чтоб тебя! — дернулся гвардеец. — Я уж думал, окочурился!
— Не переживай, пока я помирать не собираюсь. Пошли, осмотримся что ли.
Я поднялся, потянулся и зевнул. Что-то спать охота… И не мудрено — целый день мы провели в седле, а потом еще сколько топали вниз, да и беготня эта. Вернувшись назад, мы увидели, что ход основательно завален, так что к пещере с развилкой нам не пройти. Развернувшись, мы пошли вперед и обнаружили, что проход разветвляется, разделяясь на четыре более мелких. Исследовав каждый из них, мы поняли, что все они заканчиваются небольшими пещерками без каких-либо следов выхода.
— Песец, — констатировал я. — Причем полный.
— Но ведь Эрот говорил, что в этих шахтах каждые пятьсот шагов делали развилки… — начал было Шандар.
— Мы ее миновали, когда бежали сюда, помнишь? — сказал я.
— Так что, здесь нет никакого выхода? — похоже, гвардеец опять был готов сорваться в истерику.
— Спокойно, — ответил я. — Никакой паники. Паника только уменьшает количество воздуха, что у нас осталось.
Шандар опустил плечи и безнадежно спросил:
— И когда мы начнем задыхаться?
— Так, — задумался я. — Прикинем объем, отнимем время, что мы уже здесь пробыли… Получается, через часов восемь нам сильно захочется спать, потом должны появиться галлюцинации, я читал, что так бывает, ну и настанет тихая преждевременная кончина.
— Но ты же маг, сделай что-нибудь! — воскликнул парень.
— Я маг, а не бог.
Расчистив сапогами место у стены, я присел и задумался.
— Но ведь ты же резал камень своей силой? — не унимался Шандар. — Так пробей дырку наружу!
— Не все так просто, — ответил я. — Над нами куча породы, примерно тысяча шагов, если не больше. Даже если я начну пробивать колодец шириной в два шага, а меньше никак нельзя, то камни, которые будут из него сыпаться, просто не смогут уместиться в объеме этих пещер, потому что они будут неровными и займут гораздо больше места. И даже если мы их станем растаскивать и утрамбовывать, то нам все равно не хватит воздуха, чтобы закончить эту работу.
— И что, ты собираешься просто сидеть тут и подыхать? — возмутился Шандар.
— Да уймись ты! — не выдержал я. — Думать мешаешь. Я ведь пытаюсь вспомнить, куда вели соседние ходы в пещере с колодцем. Если хотя бы один из них находится по соседству, то я могу пробить ход туда и получить еще немного воздуха. Вот только я не помню, восточный шел под уклон или прямо…
— Немного воздуха… — передразнил меня Шандар. — Может тебе лучше меня убить, чтобы самому подольше продержаться?
Я взглянул на него и равнодушно ответил:
— Я думал об этом.
— И что?
— Если бы я был точно уверен, что через шестнадцать часов смогу найти выход из положения, то ты был бы уже трупом. А так — смысла нет.
— Спасибо, ваше высочество, — ехидно сказал гвардеец.
— Пожалуйста! — не менее ехидно ответил я.
Нет, все равно не знаю, какой ход находится ближе. По идее, над нами должен быть один тоннель, но его наверняка завалило. Немного южнее, вполне возможно, должен быть соседний штрек… Ну я и тупой! Что мне мешает воспользоваться своими новыми способностями? Только теперь нужно не ограничиваться пространством в несколько десятков шагов, а копнуть дальше и глубже. Итак, какой нужно взять радиус? Думаю, полторы сотни метров будет вполне достаточно. Больше я просто не сумею пробить, потому что, как я и говорил, породу нужно будет куда-то девать.
— Ну-с, приступим, — пробормотал я, повернувшись к стене и снова тесно прижавшись к ней щекой.
Нырнув в камень, я начал поиски. Сперва осмотрел пространство сверху, но никаких тоннелей не обнаружил. Кстати, исследовать большое пространство оказалось ничуть не сложнее. Главным было не потеряться с направлением и постоянно возвращаться в тело для обновления ориентира. Осматриваясь по бокам, я обнаружил справа клочки тумана, чередующиеся с пустотой, и понял, что соседний с нами ход также завален. Для очистки совести я заглянул вниз, и вот тут меня ожидал сюрприз. Буквально в тридцати метрах прямо под собой я обнаружил пустоту. Судя по всему, это была какая-то шахта, длинная и узкая. Проверив ее на протяженность, я не смог достигнуть ни одного из ее концов и вернулся в себя.
Поднявшись с пола, я отряхнулся от каменной пыли и стал прикидывать, как мне проделать колодец в этой шахте. Лезвиями будет долго, придется использовать горный разрушитель, хотя и очень не хочется. Ох, представляю, что будет, когда я его запущу…
— Ну что? — с надеждой спросил Шандар.
— Под нами есть какой-то тоннель, — сообщил я ему. — Не знаю, куда он ведет, но все равно лишний воздух нам не помешает. Сейчас я буду пробиваться к нему, а тебе лучше отойти подальше и хорошенько замотать голову рубашкой.
Гвардеец недоверчиво посмотрел на меня, а потом сказал:
— Ну уж нет! Я лучше посмотрю.
Чудак-человек. Он думает, что я собираюсь его тут бросить? Ну блин и кадр! А ведь когда-то я даже хотел завести с ним дружеские отношения. Правду говорят, на пороге смерти многие меняются, так и Шаринон. Ведь на поверхности был вполне адекватным парнем, хотя и предпочел видеть во мне титул, а не личность, но это понять можно. А вот в горах стал устраивать истерики, проявлять недоверие, показывать все потаенные уголки своей натуры.
— Там поймешь, кто такой, — тихо пропел я строчку из песни Высоцкого и приступил к работе.
