Ну, здесь, по сценарию, должна быть "немая сцена". Толстушка смахнула со столика деньги и скрылась в толпе, с проворством невероятным для ее солидной комплекции.
- Интересно, - спросил Максимейко, - ей когда-нибудь били морду?
- Да-а-а! - озадаченно протянул "дальнобойщик" и увлек полковника за собой, подальше от Риты, - мне кажется, я тебя крепко подставил, аж самому не в жилу. В меру сил готов компенсировать...
Если честно, он тоже был раздосадован: все разыграно вполне убедительно, только концовка испортила впечатление. Уж слишком проворно скрылась в толпе Матильда, в жизни так не бывает. Работать с ней и работать!
Но, как бы то ни было, отъем денег произошел. Они уже существуют в виде виртуального долга. Пока виртуального, - Виктюк хорошо знал психотип человека, которого играл Максимейко, - наивный совок, которого грех не обуть. Он был уверен, что этот лох деньги отдаст. Все до копейки отдаст. Еле заметный жест - и группа прикрытия отступила к дивану.
Аферист держал паузу, выжидал: ну же, ну!
- Деньги к деньгам, - вздохнул Максимейко и спросил с философским спокойствием, - ты видел, сколько на ней золота?
Он свою работу тоже закончил. Место за "ломберным столиком" уже занимал Игорь Насонов. У девушки Риты будет сегодня нелегкий день.
Операцию "Лицедеи" планировали закончить к двум часам дня, чтобы спокойно, не торопясь, посвятить вечерок Устинову (или как его там сейчас?), обложить, обставить флажками и грохнуть в его же логове. Ну, не может такая мразь свободно ходить по земле, слишком много хороших парней хранит она под зеленой травой. Максимейко этим и жил, не раз и не два представлял, как это произойдет. Хотелось сработать грамотно, как покойный Петрович в лучшие времена: выставить дверь, запустить шумовую гранату и вслед за ударной волной вломиться в дверной проем, сея смерть и разор. Или с крыши соседнего дома просквозить сквозь разбитые окна, пьянея от собственной удали и мочить! Мочить всех подряд, кто стоит, или встал на пути, стрелять во все, что шевелится. Дожить бы! Организм полковника давно просился на дембель. Группа работала на износ, а он уже был изношен и даже не помышлял работать без транквилизатора. Дозы ежедневно росли, промежутки между уколами становились меньше и меньше, но только так открывалось второе дыхание. Накануне полковник ездил в Ростов, один на один говорил с Мансуром, в гостях у Черкеса встретился с Ичигаевым. И тому, и другому, и третьему напомнил про старый должок. Вернулся далеко заполночь. Четыре часа поспал - и на службу. Нет, время не деньги. Время это здоровье. Если нет его - взаймы не попросишь. На часах нет и восьми, а он уже километров под семь пешком намотал. Три часа без единственной дозы, на морально-волевых качествах, ведь прежде чем выловить крупную рыбу, нужно ее хорошо поводить.
В качестве средства передвижения к удаленному филиалу сбербанка, Валерий Георгиевич выбрал общественный транспорт - потрепанный безразмерный автобус. Виктюк возражать не посмел. Да и как он мог возразить? - по сценарию оба они банкроты, а раз так - изволь соответствовать: жизнь это театр, сегодня играешь царя, а завтра - паромщика.
В сбербанке давали пенсию - ежемесячный тренинг для тех, кто забыл, что такое очередь. В такие "черные дни", работает только одно окно и сажают в него сотрудницу, наказанную за нерадивость. В небольшом зале не продохнуть. Людей, как в бочке селедки и все они несдержанны на язык. То там, то тут, разгораются жаркие политические баталии. Постепенно они переходят в крики, изредка - в мордобой. И тогда очумевший кассир закрывает свою амбразуру и громогласно требует тишины.
- Сейчас же прекращайте орать! Я в такой обстановке работать не буду! Ну, что за народ!
Шум стихает, разбивается на отдельные ручейки, но, как река в половодье, опять набирает силу. Молчание - золото, поэтому русский мужик всегда бессребреник.
На книжке лежало четыре тысячи. Их удалось снять перед самым обедом. Виктюк по сценарию радовался, а в душе изнывал от тоски: то выходил покурить, то маялся у окошка. Для деятельной натуры безделье хуже мытья посуды.
Ну и клиент, мотать его душу, попался на мою голову! - матерился он про себя, - дел впереди невпроворот, за месяц не расхлебаешь, а времечко, как резиновое, тянется - не порвется!
Он стойко переносил все тяготы и лишения, хоть и был уже на пределе. Прежде чем получить по счетам, поломался для пущей правдоподобности. Деньги сунул в нагрудный карман с деланной неохотой:
- Эх, в другое бы время! - он примерно уже представлял, что его ожидает: снова пилить на автобусе в дальний конец города и все из-за каких то "поганых" двух тысяч, пропади они пропадом!
Гадом буду, простил бы лоха! - неожиданно для себя подумал Виктюк, - вот только, боюсь, что сотрудники меня не поймут.
- Может, возьмем такси? - спросил он нейтральным тоном, так и не смог побороть рецидив своих барских замашек.
Максимейко посмотрел на часы: а что? - успеваем. Сейчас по тому же маршруту, тянутся все фигуранты операции "Лицедеи", должно обойтись без накладок.
- Советские люди на такси за деньгами не ездят, - пошутил Валерий Григорьевич, но согласился. - Хозяин - барин. Бери хоть извозчика, если торопишься. Сегодня банкуешь ты. Дорога, конечно, дальняя, но одно могу обещать: на моей хате как-нибудь обойдемся без очереди.
- Эх, зря мы с тобой в это дело встряли, - притворно вздохнул Виктюк, намекая на лотерею и, радостный, поднял руку.
- Ладно, проехали. Недаром в ходу старинная поговорка, что русский мужик задним умом крепок.
...Когда отпустили машину, Виктюк почему-то задергался, впервые заподозрил что-то неладное. Если есть в человеке шестое чувство - то это чувство опасности и сильнее всего оно развито в среде аферистов. Его занесло в район новостроек частного сектора, туда, где только зачатки улиц, но уже затеплилась жизнь, где все разбросано бессистемно: жилые дома, коробки без окон, траншеи, прорытые под фундамент, пустые участки. Не район - полоса препятствий с ямами, полу проложенными коммуникациями, грудами битого кирпича, штабелями стройматериалов, сворами бродячих собак. Место мрачное, неухоженное, как натура для фильма ужасов.
- Ты иди, я тебя здесь подожду, - нервно сказал Виктюк, а про себя подумал: нет, зря должок не простил.
Максимейко пожал плечами, спокойно открыл калитку и вошел во двор добротного кирпичного дома. Судя по забрызганным известью стеклам, внутри уже шли отделочные работы.
Что же меня так встревожило? - подумал Арома, - психую на ровном месте. Нет, этот мужик не обманет: он уже отдал большую часть денег. Сейчас принесет еще пару тысяч... или не принесет? Нет, отсюда нужно срочно валить - вот чую нутром, откуда-то будет подлянка!
